На Руси совершался крестный ход с иконами и крестами, а на санях возили дерево, украшенное искусственными цветами и плодами. В некоторых местностях и странах Христа символически представлял правящий епископ на осле или коне. В России установилась традиция приходить в субботу перед праздником на вечернюю службу и в воскресенье на утреннюю с веточками вербы (отсюда и название праздника – Вербное воскресенье). Священник кропит веточки святой водой, а прихожане потом украшают ими домашние иконы. Обряд «шествия на осляти» на Вербное воскресенье существовал в допетровской Руси. Подробное описание обряда оставили иностранные дипломаты, учёные, купцы, посещавшие Московию в XVI–XVII вв. В частности, немецкий учёный и дипломат Адам Олеарий (1599/1600–1671 гг.), автор сочинения о России, дал описание этого празднества, проходившего в конце 1630 гг. Главными действующими лицами были царь и патриарх в окружении священников в белых ризах, с крестами и хоругвями, дьяков, бояр, а зрителями были все жители. После обедни в Успенском соборе из Спасских ворот Кремля по направлению к Покровскому собору Василия Блаженного шла торжественная процессия: впереди на широкой телеге везли высокое дерево («на котором было нацеплено много яблоков, фиг и изюму»), на дереве сидели четыре мальчика в белых сорочках и пели «Осанна!»; затем шли священники, епископы, бояре, за ними ехал верхом на лошади (осле) патриарх. По словам Адама Олеария, «лошадь была покрыта сукном, ей были приделаны длинные уши для сходства с ослом». Царь в парадной одежде в окружении знатнейших бояр вёл под уздцы коня (осла), на котором восседал патриарх, благословляя народ. Пятьдесят мальчиков, одетых в красные одежды, снимали их с себя и расстилали по пути следования процессии. Все участники шествия размахивали бутафорскими пальмовыми ветвями и вербой. Зрители, собравшиеся на площади, кричали «Осанна!» и бросали вербу под ноги идущим. Перед входом в собор патриарх вручал царю вербу как знак победы и власти. Свидетели утверждали, что такие шествия проводились не только в Москве, но и в других местностях России, только на лошади сидел епископ, а под уздцы её вёл местный воевода «шествия на ослята». Это действо к концу XVII в. изжило себя, но Дворцовая контора заготавливала вербы к Вербному воскресенью вплоть до середины XVIII в. В этот день было принято есть вербную кашу, сваренную с почками или цветом и серёжками ивы. В народном сознании верба олицетворяла здоровье, жизненную силу, плодородие и плодоношение. Существует легенда, что верба когда-то была женщиной, у которой было много красивых, сильных, здоровых детей. Но однажды она неосторожно сказала, что её плодовитость выше, чем плодовитость Матери-Земли. Рассерженная Мать-Земля превратила её в вербу с огромным количеством детей – пушистых почек, распускающихся ранней весной, когда другие деревья ещё находятся в зимней спячке. Русские старались передать животворящую силу вербы людям, полям и животным. Так, в некоторых губерниях в Вербное воскресенье пекли из ржаного теста шарики с почками вербы внутри. Шарики скармливали овцам, чтобы они были плодовитыми, ягнятам, чтобы они набирались силы. Шариками из теста угощали друг друга, чтобы быть здоровыми. Женщины, желавшие иметь детей, должны были проглотить несколько почек вербы, освящённой в церкви. По всей России был распространен обычай ударять пучком вербы взрослых и детей, а также домашнюю скотину. Считалось, что это прибавит им жизненной силы. Ударяя друг друга ветками, обычно произносили заклинание: «Будь здоров, как верба», «Расти, как верба». Некоторые заклинания строились так, будто не люди бьют друг друга ветвями вербы, а сама верба передаёт им свою силу и здоровье: «Не я бью, верба бьёт», «Верба хлёст, бей до слёз». В конце XIX в. эти старинные заклинания постепенно стали превращаться в шуточные детские песенки. Люди верили также, что верба обладает свойствами оберега: защищает от нечистой силы, предохраняет дом от молний, останавливает пожар, усмиряет бурю, оберегает посевы от гибели, помогает человеку в смертный час, отгоняя от него дьявола. Именно поэтому освящённую вербу целый год хранили на божнице, а, принеся свежую из церкви, старую спускали по течению реки или втыкали в землю на поле.