Что касается употребленных в Символе терминов «сущность» и «ипостась», Василий Великий, утвердивший вместе со своими сподвижниками учение о единой сущности и трёх Ипостасях в Боге, считал, что никейские отцы их различали и как разные по смыслу сопоставили в заключительной части Символа. Однако более авторитетный истолкователь никейской терминологии, Афанасий I Великий, употреблял эти слова как тождественные (ср.: «Ипостась есть сущность и означает не что иное, как само сущее… Ипостась и сущность есть бытие»). Начавшееся различение терминов «сущность» и «ипостась» вызвало спор, который рассматривался Александрийским Собором 362 г. под председательством Афанасия I Великого. Учивших о трёх Ипостасях в Боге обвиняли в арианстве, а традиционно отождествлявших сущность с ипостасью и говоривших об одной Ипостаси в Боге обвиняли в савеллианстве (см. ст. Савеллий). В итоге оказалось, что и те и другие, пользуясь разными терминами, мыслят одинаково. Признав православие обоих течений, Собор 362 г. советовал не вводить терминологических новшеств, довольствуясь речениями Никейского исповедания. Тем самым Афанасий I Великий со своим Собором засвидетельствовал, что Никейский Собор не определил значения слов «сущность» и «ипостась». После того как отцы Каппадокийской школы утвердили чёткое различие двух терминов, в мысли святых отцов, тем не менее, оставалось сознание их изначального тождества. На вопрос: «Имеет ли какое отличие сущность от ипостаси?» – Кирский епископ Феодорит отвечал: «Для внешней мудрости никакого… Но по учению отцов сущность отличается от ипостаси как общее от частного». О том же говорит Иоанн Дамаскин в «Философских главах». Владимир Николаевич Лосский отмечает: «...Гений отцов воспользовался двумя синонимами, чтобы различить в Боге общее – субстанцию, или сущность, и частное – ипостась, или лицо». Никейский Символ веры утвердил учение о единстве и равночестности Лиц Святой Троицы, осудив тем самым и субординационизм и модализм – два богословских заблуждения доникейской эпохи. Отсекая еретические отклонения, первый Вселенский Собор, одобрив в Никейском Символе веры терминологию, заимствованную у «внешней мудрости», одобрил творческое развитие православного богословия, которое состоит в осмыслении Откровения усилиями верующего разума. См. также в ст. Вселенский первый Собор, Единоущие, Символ веры.