Как писал в 1924 г. за границу бывший обер-прокурор Синода Александр Дмитриевич Самарин о распоряжении патриарха, «оно не принесло большого вреда, потому что не вошло в жизнь: приходы его не послушались и не стали поминать гонителей веры в церквах». Органы государственной безопасности, в свою очередь, тоже не стали отслеживать надлежащее выполнение инструкции. Постепенно поминовение власти практически вышло из употребления, во многих местах даже и не знали, что патриархом Тихоном оно в 1923 г. было введено. При этом практиковались и другие формулы поминовения власти. Например, по свидетельству Казанского митрополита Кирилла (Смирнова), в Зырянской ссылке он и другие архиереи использовали в 1923 г. такую: «О всех иже во власти суть и о еже возглаголати в сердца их благая и мирная о Церкви Святей, Господу помолимся». Вслед за вопросом о поминовении за богослужением советской власти возник также и вопрос о запрете поминовения самого патриарха Тихона (Беллавина). 8 декабря 1923 г. Наркомат юстиции издал циркуляр о запрещении «поминания в публичных молитвах лиц, осужденных или находящихся под судом за совершение тяжких государственных преступлений», поскольку «такое чествование… носит характер явной политической демонстрации против рабоче-крестьянской власти». В циркуляре разъяснялось, что им надлежит руководствоваться, «в частности, в отношении гр. Белавина (Тихона)». Прекращение поминовения патриарха, помимо прочего, должно было способствовать оформлению «правого течения» среди тихоновцев, недовольных компромиссной линией главы Русской церкви. По замыслу Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) (см. Комиссия по проведению отделения церкви от государства и школы от церкви) и ОГПУ главой новой оппозиции патриарху должен был стать управляющий московским Даниловым монастырём бывший Волоколамский архиепископ Феодор (Поздеевский). Согласно сводке ОГПУ от 14 января 1924 г., «архиепископ Феодор Поздеевский послал патриарху официальное предложение, чтобы он сам распорядился о непоминовении его за церковной службой, ввиду распоряжения Наркомюста… При этом, не дожидаясь формального ответа от самого патриарха, архиепископ Феодор распорядился о категорическом запрещении поминать вслух патриарха в своем монастыре». В той же сводке отмечалось недовольство людей, которые заявляли, что будут «гнать вон из приходов тех настоятелей и попов, которые перестанут поминать патриарха Тихона, точно так же, как и доселе народ выгоняет от себя «красных» попов-обновленцев». В действительности ОГПУ преувеличивало оппозиционность патриарху Тихону Даниловской группы непоминающих, которая оставалась по отношению к нему в канонических рамках. Если архиепископ Феодор (Поздеевский) и шёл на прекращение поминовения предстоятеля церкви, то для спасения Данилова монастыря от закрытия, к чему сам патриарх относился с пониманием. В устной форме он разрешал не поминать себя всем, кто его об этом просили. Таким образом, если и относить возникновение движения «непоминающих» ко времени патриарха Тихона (Беллавина), то лишь по форме, а не по существу.