Лишь только Макарий приоткрывал дверь, стоявшие впереди богомольцы падали ему в ноги. Но старец часто называл по имени и приглашал кого-либо из стоявших позади, совершенно не знакомых ему мирян, пришедших издалека. Причём обычно Макарий всех встречал с радостной улыбкой, лицо его сияло, будто «обновлённое» после уединённых молитв. Поучения отличались кротостью и снисходительностью к человеческим немощам. На прощание Макарий иногда давал посетителям мёд или лимоны, некоторым – написанные или напечатанные молитвы, деньги, но каждому при этом предсказывал какие-либо жизненные обстоятельства. Вскоре после одного видения Макарий решил не отказывать в духовной беседе и женщинам: «Вижу, будто иду в церковь по монастырю, и около меня летает множество ласточек..., я их беру в руки и одуваю. После того будто возвращаюсь из церкви и на голове несу крест, а на крышах монашеских келлий грачи каркают на меня». «Каркающими грачами», по мнению Макария, были члены братии, возмущавшиеся тем, что мирянки посещают мужской монастырь. Поскольку устав Глинской пустыни не позволял женщинам входить в кельи, старец общался с ними в коридоре. Активное общение Макария с мирянами вызывало ропот среди братии. Когда старец, уступив настойчивой просьбе почитателей, позволил сфотографировать себя, схиархимандрит преподобный Илиодор (Голованицкий) обличил его: «Ты не старец, а старичишка с торбой». Однажды иеромонах Иосиф шёл по монастырю и при виде множества богомольцев, прибывших к преподобному, воскликнул: «Ишь старичишка, какую массу народа собрал к себе, и охота же ему возиться с ними». Когда он приблизился к келье Макария, старец подозвал его и спросил: «Скажи, что делать мне с народом? Видишь, собралось их сколько, а я, окаянный старичишка, возись с ними, прохода не дают». Иеромонах Иосиф сокрушённо испросил прощение. Как-то глинскому иеромонаху Моисею срочно потребовался совет преподобного, и он пришёл к дверям его кельи, но старец, утомлённый общением с мирянами, попросил брата зайти на следующий день. Утром Макарий испросил прощение у Моисея: «Прости меня, отче и брате, грешного, что отказал тебе вчера; мимошедшую ночь много за сие пострадал». С тех пор преподобный отдавал предпочтение общению с насельниками: беседовал с ними в любое время суток. Однажды Макарий окликнул послушника Михаила, спешно проходившего мимо его кельи, и попросил поставить самовар. Послушник быстро выполнил просьбу, но, когда самовар закипел, сразу собрался уйти. Макарий убедил его остаться и во время чаепития прикровенно обличил некие греховные намерения брата.