«Привязанность обращает наш взор к неприметным; Бог и Его святые любят тех, кто не может вызвать любви. Она открывает нам в других образ Божий, как открывает его смиренная святость». Более высоким, чем привязанность, видом любви является дружба. Привязанность часто возникает в результате родственных связей или жизненной необходимости, а дружба – сознательный выбор человека и «не награда за ум или вкус, а орудие Божие, с её помощью Господь открывает нам красоту другого человека». Ещё один вид любви – влюблённость, или эрос; для К.С. Льюиса это наиболее возвышенный и опасный вид любви. Возвышенный, поскольку позволяет человеку преодолеть его самость, открыться другому человеку; опасный, т.к. сопровождается вожделением. Влюблённость не должна длиться вечно: она должна исчезнуть или перерасти в более крепкое чувство. Влюблённость становится мукой «для тех, кто поклонился влюблённости. Такие люди вознадеялись на неё, как на Бога, сочли, что простое чувство обеспечит их навечно всем необходимым». Правильным путём идут те супружеские пары, которые позволяют влюблённости перерасти в любовь. «...Настоящие христиане знают, что это скромное с виду дело требует смирения, милосердия и Божьей благодати, то есть христианской жизни». К.С. Льюис называет милосердие наиболее сложным, сверхприродным видом любви: оно требует от человека преодолеть границы самости, но не из стремления к наслаждению, а из чувства долга или так называемой нисходящей любви. Милосердие не только сложно проявить, но и сложно принять. Тем не менее, именно любовь роднит человека с Богом. Бог проявляет к людям милосердную любовь, зная, что не все желают её принять. К.С. Льюис делает вывод о том, что любое светлое проявление любви земной является отблеском любви небесной. «Мечта о том, что цель наша – рай земной любви, заведомо неверна; или же неверна вся христианская жизнь. Мы созданы для Бога. Те, кого мы любим в этой жизни, потому и пробудили в нас любовь, что мы увидели в них отблеск Его красоты, доброты и мудрости». В письмах К.С. Льюиса есть упоминание о посещении православного богослужения, которое понравилось ему, прежде всего, внутренней свободой его участников. «Образец для меня – «русская православная» служба. Одни сидят, другие лежат ничком, кто-то стоит на коленях, кто-то просто стоит, кто-то ходит, и никто ни на кого не обращает внимания. Умно, учтиво и по-христиански. «Не лезь в чужие дела» – хорошее правило, даже в церкви». К.С. Льюису и его супруге Джой очень понравилось греческое православие, с которым они познакомились во время посещения Греции. Но в некотором смысле связующим звеном между К.С. Льюисом и православием стала супружеская чета Зёрновых, эмигрировавших в Англию в 1930 г. (впоследствии Николая Михайлович Зёрнов возглавил кафедру православной культуры в Оксфордском университете). Зёрновы дружили с К.С. Льюисом, он неоднократно присутствовал на заседаниях Братства святых Сергия и Албания, а также посещал Дом святых Григория и Макрины, основанный Зёрновыми. Осенью 1952 г. на заседании Сократовского клуба, которое вёл К.С. Льюис, Н.М. Зёрнов делал доклад «Соловьёв о добре и зле». Зёрновы присутствовали на похоронах К.С. Льюиса, и Милица возложила на гроб белый цветочный крест. Впоследствии будет сказано: «Кто бы подумал? Джек Льюис похоронен под русским крестом…». Несмотря на расхождения богословской позиции К.С. Льюиса с православной, он один из наиболее популярных инославных авторов для православных читателей.