Редакторы стремились достичь точности в переводе и в то же время понятности, поэтому сужали сферу употребления «странных», «неприродных» (в том числе греческих) элементов. Петровские справщики ориентировались, в основном, на нейтральные элементы церковнославянского языка, воспринимаемые как исконные; специфически книжные эллинизмы (родительный приименной, одиночное отрицание, инфинитивные обороты с «еже» и др.) использовались в ограниченном объёме. В 1723 г. Синод одобрил проделанную справщиками работу. Второй этап исправления (1741–1743 гг.) связан с деятельностью Кирилла (Флоринского) и Фаддея (Какуйловича), которые отталкивались от текста петровских справщиков. Правка этого периода (Российский государственный архив древних актов) имела результатом пословный перевод библейского текста с греческого оригинала, сопровождавшийся активной грецизацией церковнославянского языка. Третий этап заключался в ревизии исправлений Кирилла (Флоринского) и Фаддея (Какуйловича), который осуществлялся в 1743–1745 гг. членами Синода; на этом этапе были устранены некоторые грецизированные обороты в тексте. На завершающем этапе (1747–1750 гг.) над исправлением Библии трудились Варлаам (Лащевский), Гедеон (Сломинский) и Иаков (Блоницкий). Принципы их книжной справы основаны на представлениях о книжной правильности, которые были выработаны в 1710 гг. В основу подготовленного издания был положен текст петровских «библиотрудников». При сверке его с греческими оригиналами был внесён ряд дополнительных исправлений (Российский государственный архив древних актов), чтобы каждое чтение славянского текста находило соответствие хотя бы в одном греческом тексте. Правильность славянского текста понималась издателями как точность в переводе с греческого при соблюдении правил славянской грамматики. Правка на языковом уровне состояла в устранении тех употреблений (в частности, ряда грецизмов), которые, по мнению редакторов, не несут смыслоразличительной нагрузки. Стремление редакторов к соблюдению чистоты церковнославянского языка приблизило его к русскому языку, что, однако, не было результатом русификации, но достигалось сокращением сферы употребления специфических грецизмов. Одним из последствий библейской книжной справы стало расхождение между четьим и богослужебным текстами Священного Писания. Богослужебный текст более архаичен, что проявляется как на лексическом, так и на грамматическом уровнях. Четий текст отличается близостью к русскому литературному языку, что выражается в более последовательной реализации категории одушевлённости/неодушевлённости, более ограниченном использовании кратких форм прилагательных и причастий, в синтаксических особенностях употребления причастий и др.