Основной особенностью Синодика «Ермаковым казакам» исследователи называют краткие справки об обстоятельствах гибели поминаемых лиц, благодаря чему Синодик стал одним из самых ранних памятников сибирской историографии. Синодик «Ермаковым казакам» послужил одним из источников для Саввы Есипова, который включил его в переработанном виде в собственную летопись в виде приложения; Есипов исключил перечни имён погибших казаков, сократил некоторые известия и подверг текст стилистической обработке. Вся позднейшая сибирская историография вплоть до настоящего времени знала текст Синодика только в редакции Саввы Есипова; при её посредничестве Синодик был использован в Ремезовской и Черепановской летописях, а также в Сибирском летописном своде. Независимо от Саввы Есипова также в 1630 гг. Синодик или его ближайший протограф (возможно, казачье «Написание») был использован в качестве основного источника автором Строгановской летописи. Включение Синодика «Ермаковым казакам» в состав чина Православия во многом определило его специфику: отсутствие предисловия (оно было единым для всей службы), не характерное для чина начало текста с даты похода Ермака, выспреннюю стилистику. В составе чина Православия «Ермаковы казаки» поминались как местночтимые праведники. Вместе с тем включение в чин Православия стало причиной малого распространения текста Синодика: чин Православия в Тобольске совершался только в Софийском соборе, текст чина не переписывался для употребления в других церквах, воспользоваться им могли лишь книжники, имевшие доступ к Софийской ризнице: архиепископский дьяк Савва Есипов, в XVII в. – ямщик-летописец Илья Черепанов, который был церковным старостой. Составление Синодика и упоминание Киприана в Есиповской летописи создало ему славу первого историка Сибири; ещё Герхард Фридрих Миллер считал, что Киприан положил «первое основание к сочинению... (сибирских) летописей». Той же точки зрения придерживались Евгений (Болховитинов), Альберт Викентьевич Старчевский, Павел Иванович Небольсин, Николай Алексеевич Абрамов, Сергей Александрович Адрианов, Владимир Степанович Иконников. Все они считали, что позднейшие летописи (Есиповская и Строгановская) использовали текст Синодика как первооснову. Только Сергей Владимирович Бахрушин установил, что Синодик «не представляет собой первоначального текста, а лишь перерабатывает не известный нам первоисточник, которым пользовались и летописи».