В XIII –  XIV вв. житийный цикл Богородицы расширяется за счёт повествования об Успении Божьей Матери, куда входят сцены: прощание с иерусалимскими жёнами, прощание с апостолами, вознесение Богородицы и вручение пояса, перенесение тела Богородицы к месту погребения, отсечение ангелом рук нечестивому Авфонии, апостолы у пустого гроба Богородицы. Одним из примеров такого пространного цикла является роспись церкви Богородицы Перивлепты (святителя Климента) в Охриде (1395 г.). Сцены протоевангельского и успенского циклов занимают средний регистр южной стены и западную стену (например, в церкви Иоакима и Анны (Кралевой) монастыря Студеница (Сербия), 1314 г.). В церкви монастыря Хора 20 композиций протоевангельского цикла представлены на сводах и стенах экзонартекса. В XV– XVI вв. в русском искусстве получают распространение иконы Божьей Матери со сценами Жития в клеймах. Подобные изображения были известны в византийском искусстве (диптих XII в., Государственном музее Берлина). На русских иконах среди сюжетов успенского цикла выделяются: Моление Богородицы на горе Елеонской, Смертное благовещение, Положение ризы и пояса Богородицы (Тихвинская икона Божьей Матери с клеймами Жития, XV в., НГовгородский музей-заповедник; Смоленская икона Божьей Матери, XVI в., Третьяковская галерея). Житийные иконы Божьей Матери стали основой для развития принципиально нового типа икон со сказанием о чудесах. Этот иконографический тип, известный в византийском искусстве, получил развитие на Руси во второй половине XVI – XVII вв., что связано с литургическим почитанием чудотворных икон и составлением им специальных служб. Развитие текста сказания нашло прямое отражение в памятниках иконографии Богородицы, основанных на различных редакциях текста («Владимирская икона с клеймами сказания о Темир-Аксаке», XVI в.; «Владимирская икона с 64 клеймами Сказания о её чудесах», XVII в., музей Андрея Рублёва; Тихвинская икона, XVI в., Благовещенский собор Московского Кремля; Тихвинская икона из Балахны со сценами осады монастыря шведами, XVII в., музей Андрея Рублёва; Тихвинская икона с Житием и чудесами в 99 клеймах, XVII в., Успенский собор Московского Кремля; Казанская икона, XVII в.; Толгская икона, XVII в., Ярославский художественный музей). Нередко сюжетом отдельной иконы становился эпизод из сказания о чудесах другого образа Божьей Матери. Например, на Беседной иконе изображено чудо явления Богородицы пономарю Георгию, рассказ о котором содержится в сказании о Тихвинской иконе; сюжет иконы «Сретение Владимирской иконы Божьей Матери» (XVI в., музей Андрея Рублёва) является эпизодом из «Сказания о чудесах Владимирской иконы Богоматери». Иконография богородичных образов значительно обогатилась в позднейшее время. В XIX–XX вв. прославились иконы Божьей Матери «Умиление» Серафимо-Дивеевская (келейная преподобного Серафима Саровского), на которой представлена Богородица без Младенца со скрещенными на груди руками, с нимбом, окружённым огненными язычками, «Спорительница хлебов» (название дано преподобным Амвросием Оптинским), где запечатлено явление в небесах Богородицы, благословляющей нивы, обретённая в селе Коломенском «Державная». Отношение Русской церкви к образам Богородицы глубоко и точно выражено в словах песнопения богородична: «И до ныне милостиво».