В начале XX в. нередкой практикой было устройство послушниц в качестве прислуги в русские и иностранные дома Иерусалима. Кроме того, сёстры трудились на всех подворьях миссии. Число сестёр в Елеонском монастыре быстро росло и составило к 1914 г. около 180 человек. Средства, поступавшие в кассу общины, были недостаточными. Доходы за 1911 г. равнялись 19 112 руб., за 1912 г. – 13 114, за 1913 г. – 12 334 руб. Иными словами, в среднем елеонские сёстры должны были жить на 6 руб. 80 коп. в месяц. Оскудение содержания монашествующих было связано со строительством в монастыре, поглощавшим все средства. Начальник Русской духовной миссии архимандрит Леонид (Сенцов) отмечал (в записке 1913 г.) в качестве своей особой заслуги «приведение в порядок русского участка на Елеонской горе, окружённого каменной, на мокрой кладке оградой. А главное, основана там женская община, где живут теперь около 200 сестёр, для которых устроены здания и для жилья (5 больших корпусов), и для рукодельных мастерских, и для золочения икон; а также устроена гостиница для помещения поклонников на 300 человек. Выстроена также часовня для постоянного чтения Псалтири и для отпевания умерших сестёр (т.е. часовня Обретения главы Иоанна Крестителя)». В 1907 г. в северо-восточном углу монастыря было начато строительство большого соборного храма в честь Страшного Суда Господня, но из-за Первой мировой войны и революции в России в 1917 г. постройка осталась незавершённой: успели только достроить нижний храм во имя праведного Филарета Милостивого, служащий в настоящее время трапезной для насельниц обители (освящён митрополитом Анастасием (Грибановским) в 1925 г.). На территории обители сохранился также дом ученика и соратника архимандрита Антонина игумена Парфения (Нарциссова), зверски убитого искавшими «монастырское золото» злоумышленниками в 1909 г. (в настоящее время в доме расположена монастырская библиотека). Храм построен из натурального местного камня. Он представляет собой кубическое сооружение, увенчанное низким куполом на восьмигранном барабане. Со всех четырёх сторон здание имеет двухъярусные пятигранные экседры. В интерьере доминирует обширное подкупольное пространство; барабан опирается на восемь парусов, образованных четырьмя арками экседр и четырьмя несколько меньшими арками с тромповыми переходами к угловым компартиментам. Несмотря на то, что архимандрит Антонин (Капустин) уподоблял своё детище Святой Софии Константинопольской, храм представляет собой стилизацию в духе раннесредневековой архитектуры Закавказья, причём очень удачную. Он не является точной копией какого-либо храма, но его типология близка к типологии храмов первой половины VII в.; его формы (и экстерьер, и интерьер) неожиданно близки к формам храма в Мастаре (640 гг.), хотя предполагать знакомство заказчика или строителей иерусалимского храма с этим армянскими памятником у исследователей нет оснований. Другой близкой аналогией, относящейся к периоду послеарабского возрождения армянской архитектуры, является, по мнению Армена Юрьевича Казаряна, храм св. Апостолов в Карсе (930 гг.). Выбор закавказских форм, по мнению исследователей, не был случайным, учитывая личность заказчика и его знание византийской архитектуры, а также тот факт, что храм был построен рядом с древними армянскими храмами.