Однако тема Крови Христовой, по мнению исследователей, здесь совершенно не противоречит контексту, поскольку служит логичным развитием слов Спасителя о Его близкой смерти (Ин. 6:51), которые, в свою очередь, связаны с темой нисхождения и восхождения Логоса или Сына человеческого (ср.: Ин. 6:62). При истолковании данного отрывка в сакраментальном смысле раздельное упоминание Плоти и Крови указывает на жертвенный характер евхаристии. Тем не менее, некоторые исследователи вообще отрицают связь беседы о Хлебе жизни с евхаристией, считая главной темой этой части Евангелия от Иоанна христологию. Следующий раздел (Ин. 6:60–71) имеет несколько измерений: сакраментальное, антропологическое и христологическое. В исследовательской литературе существует мнение, что его появление в Евангелии от Иоанна было вызвано распространением некой гностической или докетической ереси. В словах Христа начинают сомневаться уже не иудеи, а Его ученики (Ин. 6:60), многие из которых отходят от Него, и только 12 апостолов (в Евангелии от Иоанна впервые упоминаемые здесь) остаются Ему верны. Самым сложным для понимания местом в данном разделе исследователи считают стих 63: «Дух животворит; плоть не пользует нимало». От занимаемой исследователем позиции зависит его трактовка слова «плоть» в Ин. 6. Те, кто говорят о «сакраментализме» Евангелия от Иоанна, понимают «плоть», в соответствии с церковной традицией, как указание на евхаристические Дары; те же, кто говорят об «антисакраментализме» Евангелия от Иоанна (как правило, такого взгляда придерживаются протестантские учёные), объясняют это слово иначе. Доказательством того, что в шестой главе Евангелия от Иоанна речь идёт о таинстве евхаристии, и притом в положительном смысле, может служить её сравнение с евхаристическими молитвами «Дидахе»: в них также говорится о духовных пище и питии, которые подаются через Иисуса Христа и служат обретению вечной жизни. Одно из главных положений шестой главы – безусловная необходимость евхаристии для спасения и обретения вечной жизни. В евхаристии верные максимально тесно соединяются со Христом. О ключевом значении беседы в Капернаумской синагоге для богословия евхаристии говорит то, что она неизменно служила основой догматического учения церкви об этом таинстве, а также то, что в последующей церковной традиции её чтение нередко составляло часть обязательной подготовки к причащению (такова была, например, русская практика до середины XVII в.). К другим местам Евангелия от Иоанна, понимавшимся христианскими экзегетами как упоминания о евхаристии, исследователи относят: рассказ о чуде превращения воды в вино на браке в Кане Галилейской (Ин. 2:1–12); истечение крови и воды из ребра распятого Спасителя (Ин. 19:34), свидетельствующее о связи между церковью (взятой от ребра Спасителя Новой Евой) и таинством евхаристии; рассказ о явлении Христа ученикам в двадцать первой главе Евангелия.