В то время как славянское «Добротолюбие» Паисия (Величковского) и его учеников точно следует оригинальным греческим текстам (как правило, рукописным), русское «Добротолюбие» Феофана Затворника нередко отступает от оригинала и по сравнению с ним значительно расширено, хотя и не в той мере, в какой планировалось изначально. Необходимость создания русского перевода «Добротолюбия» была обусловлена недостатками печатного славянского текста, которые Феофан наряду с достоинствами представлял себе очень ясно: «Сейчас кончил Диадоха... Какой ясновидящий! А между тем в славянском переводе он очень тёмен. Теперь начинаю Иоанна Карпафского». Как и составители греческого «Добротолюбия», Феофан отказался от указания своего участия в составлении книги: «Что касается до подписи составителя, то её не должно быть ни под каким видом». Русский перевод «Добротолюбия» был осуществлён Феофаном во время пребывания в Вышенском монастыре. Перевод был начат в 1866 г. на Воздвижение, в тот самый день, когда Феофан решил удалиться в полный затвор и отказаться от управления монастырём. В 1875 г. первый том был полностью завершён и отдан в печать, а в 1877 г. – издан в Санкт-Петербурге; остальные тома печатались в Москве (пятый, последний, – в 1890 г.). Перед сдачей в типографию тома «Добротолюбия» должны были пройти духовную цензуру. Русский перевод «Добротолюбия» был окончен Феофаном в 1889 г. «У меня на душе – засуха, – писал он в одном из писем. – Ничего делать не хочется со времени окончания Добротолюбия. Это скучное время!». Общий объём русского «Добротолюбия» составил около 3 тыс. страниц. Черновики и чистовики каждого тома направлялись в Русский великомученика Пантелеимона монастырь на Афоне, старцы которого осуществляли «переписку» (переписывание) для типографии «с небольшою платою». Оттуда текст высылался для сверки Вышенскому затворнику. Рукописи Феофана сохранялись в библиотеке Пантелеимонова монастыря и дошли до настоящего времени. Помощь и участие афонских отцов заключались не только в облегчении издательского процесса, но и в поиске необходимых текстов. Согласно первоначальному плану Феофана, в первом томе следовало поместить творения пустынников, а во втором – отцов, писавших общежительные уставы. Таким образом, русское «Добротолюбие» мыслилось его составителем как собрание святоотеческих текстов, не повторяющее греческое «Добротолюбие» дословно. Однако в 1882 г., при подготовке второго тома к печати, Феофан пришёл к идее более точного следования греческому «Добротолюбию». Уставы вышли позднее отдельным томом (древние иноческие уставы: Пахомия Великого, Василия Великого, Иоанна Кассиана и Венедикта, собранные Епископом Феофаном. М., 1892 г.). Тем не менее, концепция русского «Добротолюбия» в понимании Феофана в значительной мере отличается от греческого. Русское «Добротолюбие» проникнуто общей идеей перейти от борьбы со своим греховным человеком (основная тема второго тома – «о борьбе со страстями») к «высшим стадиям» духовной жизни, описанным в последних двух томах русского «Добротолюбия». Феофан написал заново общее вступление и отдельные статьи, предваряющие не только сочинения каждого автора, но и каждый из пяти томов.