По мнению исследователей, изучать происхождение раввинистического иудаизма крайне трудно, т.к. раннераввинистическая литература практически не даёт точной хронологии описываемых событий. Поскольку жанр биографии, несмотря на обилие имён и подробностей жизни первых раввинов, не получил развития в раннераввинистической литературе, отличить легендарные данные от исторических, по мнению исследователей, почти невозможно. Раввины представляют истоки своей традиции следующим образом: «Моисей получил Тору с горы Синай и передал её Иисусу [Навину], Иисус передал её старейшинам, старейшины – пророкам, а пророки – мужам Великого собрания». Это представление является частью религиозной веры, подтвердить его историческими данными, по мнению исследователей, невозможно. Тем более что в других трактатах цепочка преемственности предания может описываться иначе, с учётом значимости ветхозаветного священства: Моисей научил Аарона, затем по очереди его сыновей, старейшин и весь народ, после же его смерти так же стал учить Аарон, потом его сыновья, потом старейшины. Научные представления об истоках раввинистического иудаизма на протяжении последнего столетия менялись радикальным образом. Если ещё в начале XX в. господствующим было мнение о том, что раввинистический иудаизм является прямым продолжением ветхозаветной религии, последней стадией её существования, которая характеризуется упадком и вырождением основных институтов и религиозной практики (нем. Spätjudentum, англ. Late/Later Judaism). Упадок проявлялся, прежде всего, в том, что религия книжников, начиная со времён Ездры, стала заглушать голос ветхозаветных пророков. При этом раввинистический иудаизм представал довольно статичной и неразвивающейся религией: с точки зрения учёных XIX – начала XX вв., религиозная жизнь иудеев, например, в III в. до н.э. отличалась от жизни в VI в. н.э. только отсутствием храма, все же остальные институты (синагога, религиозные школы и т.д.) функционировали точно так же. На этом основании сведения, почерпнутые из Талмуда, легко проецировались на более раннюю эпоху. Однако открытие рукописей из Каирской генизы, изучение ветхозаветных апокрифов и псевдоэпиграфов, массовые раскопки на территории Палестины и в других местах поселений евреев заставили учёных пересмотреть свои взгляды и признать существование в период Второго храма иных форм иудаизма, отличных от раввинистического иудаизма. Появление этих альтернативных течений исследователи связывали с влиянием эллинизма, которое, как считалось, было особенно сильным в диаспоре. Отсюда возникло противопоставление «эллинизированного» иудаизма диаспоры «нормативному» (чистому) иудаизму Палестины. При этом раввинистический иудаизм по-прежнему считался прямым продолжением «нормативного» иудаизма, а раввинистическая литертура, в свою очередь, служила источником для реконструкции представлений и религиозной практики евреев периода Второго храма и фоном для изучения Нового Завета.