Валерий Александрович Подорога, напротив, считает Сёрена Киркегора художником особого рода: «Письмо Сёрена Киркегора производит реальность. Жизнь движется в пространстве письма, это пространство и есть пространство Innerlichkeit (т.е. внутреннего начала)»; он оправдывает стремление Сёрена Киркегора вовлечь читателя в художественно-риторическое предприятие, лишённое малейшего налёта идеологии: «От читателя требуется не столько пассивное слушание заново рассказываемой истории Авраама, сколько готовность к экзистенциальному действию, которая звучит в вопросе: как стать Авраамом?.. Киркегором делается уточнение, что в этико-религиозной сфере акцент всегда падает на «как». Не «что», а только это «как» – форма выражения – способно приблизить читающего к чистому переживанию события веры». Центральные теоретические проблемы трактата Сёрен Киркегор выражает в двух вопросах: «Существует ли телеологическое устранение этического?» и «Существует ли абсолютный долг перед Богом?». Устами Йоханнеса де Силенцио, намеренно умалчивающего о внутреннем состоянии человека, который решился исполнить страшный божественный приказ, Сёрен Киркегор открывает новый, парадоксальный смысл акта веры: вырывая человека из межчеловеческих отношений, вера оставляет его в рамках общечеловеческого, но на особом положении. Это положение характеризуется тем, что верующий – всегда исключителен, он уже не привычно «такой, как все», но «именно этот и никто другой», или, как говорит Сёрен Киркегор, «единичный» («Den Enkelte»): «Вера как раз и есть тот парадокс, что единичный индивид стоит выше всеобщего..., движение повторяется, и, побывав во всеобщем, единичный индивид теперь пребывает отдельно и стоит выше всеобщего. И если это не вера, значит, Авраам погиб, значит, веры никогда не было в этом мире, именно потому, что она всегда там была». Предложив посредством анализа акта веры обогащённое понимание фундаментального христианского понятия личности, Сёрен Киркегор в религиозном представлении о человеке разглядел новые социальные смыслы, которые станут общей темой современной ему политической мысли и философской публицистики XX в.