Между квадратами оставляли вертикальные перемычки (бровки) шириной около 1 м для стратиграфии. При их описании учитывали разницу цвета и состава слоя, его мощность, конфигурацию. Профили траншей и бровок вычерчивали в масштабе и, сопоставляя, строили трёхмерную стратиграфическую картину. Взаимное расположение слоёв и находок (их положение строго замеряли) позволило получить их относительную датировку, абсолютные даты определяли по составу керамики и других находок, а позже и естественнонаучным анализом на радиокарбон. К.М. Кеньон широко практиковала эту методику, но не настаивала на её исключительности (она редко вступала в споры и публичные дискуссии по вопросам теории и методов археологии). Её методику исследователи считают уязвимой, т.к. при углублении раскопа всё больше сжимаются его же края и бровки, изучить цельные комплексы на широкой площади не удаётся. Часть находок пропадает, если контрольные бровки сохраняют на месте. Подробно изученные, но ограниченные и разрозненные участки телля не всегда дают представление об общей картине его развития. Так, при раскопках юго-западного угла платформы Храмовой горы под руководством аббата Ролана де Во при участии К.М. Кеньон последняя отнесла руины больших построек к византийскому периоду, определив их как гостиницы для паломников. Позднее раскопки А. Мазара доказали, что это – остатки дворца эпохи Омейядов. При раскопках в Армянском саду К.М. Кеньон нашла стены, но не смогла их датировать. Раскопки Дана Бахата, Рут Амиран и А. Эйтана (у цитадели) показали, что между этими двумя точками была огромная каменная платформа (длина около 335 м), на которой Ирод Великий возвёл дворец. Раскопки под руководством А. Реема (начало 2000 гг.) уточнили эту последовательность: платформа времени Хасмонеев – дворец Ирода – сооружение эпохи Крестовых походов. Исследователи отмечают, что в ряде случаев К.М. Кеньон игнорировала более ранние (а в публикациях и последующие) результаты работ на объектах. Так, будучи знакомой с исследованиями юго-западного угла платформы Храмовой горы, которые проводились с 1968 г. А. Мазаром, и его альтернативной идентификацией каменного здания, она не отметила это в книге «Раскапывая Иерусалим» (1975 г.). При раскопках в Иерихоне К.М. Кеньон не учла результаты раскопок Джона Гарстанга 1930–1936 гг. – найденную им кипрскую бихромную керамику периода поздней бронзы I (1550–1400 гг. до н.э.) – и в итоге предложила датировку разрушения Иерихона концом среднего бронзового века (около 1550 г. до н.э.). Этот вывод, по мнению исследователей, противоречил любой попытке связать данное разрушение с библейским повествованием об Исходе (Исх. 1). Проведённый в 1990 гг. Б. Вудом комплексный анализ артефактов, найденных при раскопках Иерихона как Дж. Гарстангом, так и К.М. Кеньон, дал исследователям основание утверждать, что датировка К.М. Кеньон была ошибочной, а разрушение Иерихона можно отнести к 1400 г. до н.э. Впрочем, как отмечают исследователи, способ сортировки керамики К.М. Кеньон затрудняет проверку её выводов.