Поскольку было невозможно созвать всех братьев в качестве капитула (как это происходило в монастырях), постановлялось: «К этому капитулу должно пригласить комтуров Армении и Кипра, а также тех, кого магистр найдёт хорошим пригласить». Решение вопроса членства в капитуле не считалось дурным само по себе. Конечно, абсолютно неограниченное кассационное право магистра могло вести к злоупотреблениям, но как только орден распространился по Западу, сразу возникли большие проблемы, т.к. тамошние дома были практически исключены из находящегося пока на Востоке высшего орденского руководства. Вопреки этой (наверняка осознанной проблеме) не предпринималось никаких попыток (до тех пор, пока Великие магистры имели резиденцию на Востоке) изменить устав капитула. Как ни странно, это не было сделано и позже, хотя после падения комтурий в Армении и на Кипре преобразование было просто необходимо. Консервативный, почтительный образ мыслей ордена заходил так далеко, что только при магистре Зигфриде фон Фейхтвангене было принято: «Мы постановляем, что магистр созывает капитул по обычаю ордена в Святой Земле каждый год к дню Святого Креста в главном Доме». Кого нужно было приглашать на капитул, не говорит ни этот, ни какой-либо из более поздних изданных в Средневековье законов ордена. Как ни странно, при Зигфриде фон Фейхтвангене с обновлением устава генерального капитула был создан ещё один капитул, который соответствовал по составу более позднему «модернизированному» генеральному капитулу. Он был установлен следующим образом: «Магистр должен созывать каждые шесть лет на Филиппа и Якова в главном доме капитул. На него должны прибыть сановники от Германии, Пруссии и Ливонии, каждый с двумя полезными им братьями, и ландкомтуры Австрии, Боцена и Вельшсланда, каждый с братом». Этот капитул должен был назначать инспекторов, которые должны были проверять капитул, а также исполнение служебных обязанностей его членами, включая Великого магистра и сообщать результаты капитулу для принятия решения (повод к принятию этого закона исследователям не известен; также о его назначении они только строят предположения). Исследователи задаются вопросом: «Было ли желание лишить права надзора над магистром генеральный капитул, в котором, вероятно, простые братья ордена имели место и голос, и передать его собранию, к которому принадлежали только в более высоких должностях провереные и опытные братья?» Им также не ясно, почему наряду с тремя ландмейстерами должны быть приглашены именно только три упомянутых ландкомтура и никакие другие. Однако практически путь к правильно организованному генеральному капитулу был открыт этим «узким» капитулом. С накоплением опыта все провинции пришли к заложенной этим законом практике выносить только самые важные и всеобщие вопросы ордена на повестку дня генерального капитула, собирать его не больше одного раза в шесть лет и собирать на него только высших должностных лиц ордена и представителей всех провинций или групп провинций. Следовательно, в отношении времени заседания узкий капитул ордена был хорошо рассчитан, в отношении же представительства всё ещё сохранялись значительные проблемы, т.к., например, маленькая баллея Эч выдвигала двух членов капитула, а совокупность 12 больших немецких баллей была представлена только тремя. Однако по этому пути не пошли пока дальше, пожалуй, из пиетета перед старыми обычаями. Упомянутые естественные ограничения круга обязанностей генерального капитула легко могли вести к безмолвному аннулированию некоторых пунктов и вместе с тем к руководствованию нормами обычного права. Видимо, это и случилось фактически (насколько далеко это зашло, требует основательного исследования). У Гохмейстера в Пруссии была своя, очень богато субсидируемая касса, которая являлась настоящей казной. Он часто изымал из неё большие суммы, без согласия капитула, что было, наверное, против государственных интересов оглашать финансовые трансакции «в большой колокол». Исследователи полагают, что у ландмейстеров случилось нечто подобное. Однако исследователи располагают документами о продажах недвижимости. Заключённые сделки с ландкомтурами (и даже комтурами), общий настрой которых делает предыдущее согласие генерального капитула маловероятным. То же самое касается принятия братьев, по крайней мере, в области управляемой Дойчмейстером (эти пункты тоже пока ждут дополнительного исследования). Обычное право не означало понижения орденской дисциплины, но было бы, вероятно, лучше вместо обычного права создать писаное право. У генерального капитула ордена была собственная печать, на которой изображена Мария с Младенцем в поясном портрете и с надписью: «S Hospitalis Sancte Marie». Печать капитула хранилась с особыми предосторожностями: она должна была лежать под замком из трёх различных ключей, которые должны были храниться у Великого магистра, Великого комтура и казначея. Если один из троих отсутствовал, то должен был вручить свой ключ одному из капитула по своему выбору.