Таким образом, мифология выступает как «форма общественного сознания», в которой люди, воспринимая и осознавая окружающий мир, запечатлевают накопленный ими жизненный опыт, сохраняют и передают его из поколения в поколение.

Другая родовая черта мифа своими корнями уходит в синкретизм, т.е. соединение в мифе сущности и явления, обозначенного в имени, который и порождает символизм. Рассказанная мифом история, например, легенда о Нарциссе, не только объясняет происхождение цветка, но и становится универсальным знаком, указывающим на явление (в данном случае – черту характера), и символом, его определяющим (здесь – самолюбование, получившее обозначение свойства человеческой натуры – «нарциссизм»).

Мифотворчество связано с вечным стремлением человека разгадать «тайну тайн» – законы мироздания. В.М. Найдыш считает, что тайна (или приобщенность к ней) лежит в основе многочисленных союзов, как древних, так и современных. «Именно миф как культурная форма выражения тайны обеспечивал утверждение, укрепление и постоянное воспроизводство мистериальной стороны человеческой коллективности» («Философия мифологии», М., 2002).

Древние религии не состояли из сплошных суеверий и магии. Да, эти элементы присутствовали – люди полагали, что огонь есть воспаряющий дух, а вода течет потому, что в ней живет бог. Но нашим предкам были также присущи удивление, благоговение перед живым миром, развитые чувства общности и долга. Им были свойственны такие чувства, как уважение к природе, поддержание равновесия и наслаждение простой, но полной жизнью, движущей силой которой является необходимость выживания. Нынешнее поколение, похоже, более восприимчиво к духовному, мистическому и не поддающемуся исчислению, чем люди XVIII–XX вв. Постмодернизм допускает куда большую широту действия интуитивного и символического, отрицая рациональный подход ко всему сущему.

В настоящее время исследователи мировых религий часто заявляют о мистическом опыте, услышанных молитвах, исцелениях и видениях. Некоторые христиане утверждают, что умеют «впадать в транс», восхваляя Бога на неведомом им языке. Исследования показывают, что эти люди спокойны и уравновешены, и чем бы ни объяснялся данный феномен, он не имеет ничего общего с невротическим состоянием.

Отношение к мифу и к религии изменилось, в частности, в связи с активизацией исследований в области информационных технологий, коммуникаций, когда стал актуальным вопрос о природе информации. Характерно, что многие исследователи (К. Шеннон, Н. Винер, Ю. Лотман и др.) независимо друг от друга обратились к библейскому источнику, точнее, к фразе «Вначале было Слово», подразумевая под этим тот факт, что информация существовала уже тогда, когда еще ничего не существовало. Однако информация не может быть информацией, пока ее некому воспринимать, пока нет воспринимающей стороны. Слово в значении информации не могло существовать, а могло иметь какое-то иное значение. Гипотетически оно могло быть Энергией. Библейская фраза останется парадоксом до тех пор, пока «Слово» понимается только как «информация». Столь же парадоксальным понятием, в данном контексте, выглядит понятие «энергия».