Весь комплекс его идей позднее, в Средневековье, задаст оппозицию таких способов богопознания, как мистика и схоластика, и сформулирует проблематику христианской теологии на всем протяжении ее эволюции. Предвосхищая кантовскую оппозицию разума и рассудка, отказывая абстрактному теоретизирующему разуму в способности постижения Истины, Тертуллиан, тем не менее, вполне уверенно апеллирует к практическому «естественному» рассудку, моделируя учение о Боге. Именно Тертуллиан ввел понятие Божьих ипостасей и сам термин «Троица», ему же принадлежит формулировка принципа триединства Бога.

В сочинениях Тертуллиана любопытны указания на обычаи первых христиан, в которых ясно видны черты языческие и еврейские. Он считал, что христиане не должны воспитывать детей в языческих школах, не должны принимать участия в языческих праздниках, занимать должности в языческом государстве и т.д.; доказывал, что преследование христиан со стороны государства не оправдывается законами самого государства. Мнение, распространенное среди язычников, что все несчастья в истории объясняются ролью христиан, утверждал он, – ложно. Он пишет, что христианство не имеет политического характера и потому не может рассматриваться как антиправительственная секта.

Полемическим устремлениям Тертуллиана противостояли попытки синтеза, например, в творчестве Лактанция (III–IV вв.). Выразившийся в его главной книге «Божественные установления» синтез христианских и классических начал проведен с редкой уверенностью и последовательностью. По мысли автора, в язычестве не может быть ни истинной мудрости, ни истинной религии, так как в нем они отделены одна от другой, тогда как религия немыслима без мудрости, мудрость – без религии.

В целом соединение большой литературной традиции прошлого с христианским содержанием было до Константина Великого слишком предварительным, а во времена Константина слишком официозным и слишком скороспелым, чтобы не быть поверхностным. Но во второй половине IV в. оно идет вглубь. Это проявилось, прежде всего, в творчестве Амвросия Медиоланского (Медиолан – старое название Милана). Как писатель и мыслитель он уступает Иерониму и Аврелию Августину, однако без его планомерной, упорядочивающей деятельности, без его организаторской и просветительской инициативы многие позднейшие достижения были бы немыслимы.

Он начинал магистратом, но его гражданская карьера неожиданно для него и против его воли была прервана народным выбором, возведшим его, мирянина, на епископскую кафедру города Милана. Амвросий пришел на одно из собраний как должностное лицо, чтобы успокаивать собравшихся, но единогласно был ими избран епископом, несмотря на отказы, которые он аргументировал тем, что он всего лишь катехумен (т.е. оглашенный, изучающий христанство). В своей деятельности Амвросий предвосхитил столь важный для Средневековья тип католического прелата, властного, дельного и распорядительного, решительно вмешивающегося в политические распри и не боящегося спорить со светской властью. Он умел, благодаря своему дипломатическому такту, импонировать власти, часто находившейся под влиянием ариан. Как догматик Амвросий Медиоланский твердо стоял за Никейский Символ веры. Вводя в обиход Запада главным образом аллегорический прием толкования Священного Писания, приводящий, например, к пониманию Авраама как духа в состоянии добродетели, он интересовался по преимуществу только тем, что связано с моральными задачами Церкви – «Царства Божия на земле».