3. Нарастание кризисных явлений в системе государственно-вероисповедных отношений к концу XIX в.

Государственное законодательство XVIII–XIX вв. было строго дифференцированным в отношении иноверческих этноконфессиональных сообществ. В отличие от течений, выделившихся из православной Церкви, традиционные верования изначально неправославных народов рассматривались как законные и имеющие полное право на государственное покровительство. Однако закон устанавливал для них запет на прозелитизм (т.е. обращение в свою веру). Особенно строго карался переход из православия, вплоть до уголовного наказания. Духовенство признанных неправославных христианских исповеданий выделялось в особые сословные группы, а нехристианские духовные лица пользовались некоторыми преимуществами так называемых «прав состояния».

Из христианских неправославных исповеданий наиболее влиятельные позиции имела лютеранская Церковь, чьи последователи пользовались свободой богослужения еще в Московской Руси. Их численность особенно возросла в царствование Петра, а Ништадтский договор 1721 г. подтвердил все их права. Манифест Екатерины II от 22 июля 1763 г. подтвердил право для всех приглашенных ею из Германии колонистов иметь свободное отправление веры. Римско-католические приходы для иностранцев также были узаконены в России на рубеже XVII–XVIII вв., а становление их церковных структур происходило в годы екатерининского правления. При Павле I католицизм стал модным увлечением в аристократических кругах, а его популяризации в немалой степени способствовал живший в России посланник сардинского королевства граф Жозеф де Местр. В конце XVIII–начале XIX вв. Санкт-Петербург и другие крупные города активно осваивали иезуиты, изгоняемые из европейских стран после запрета их ордена папой в 1773 г. Незадолго до смерти императору Павлу удалось добиться от папы Пия VII буллы о восстановлении иезуитского ордена в пределах России.

Несмотря на активное вмешательство в духовную жизнь российского общества различных неправославных вероисповеданий, политика Петербургской империи не придала своим ограничительным мерам тотальный характер, поэтому развивавшееся в целом в духе просвещенного абсолютизма российское законодательство об «иностранных исповеданиях» смогло не только обеспечить межрелигиозный мир, но и сохранить культурное и этническое своеобразие народов Российской империи. Все религии были поделены на три категории: господствующую (имелось в виду православие), терпимые (к ним относились, в частности, ислам и буддизм) и гонимые, в числе которых было старообрядчество и прочие верования, отколовшиеся от православия и получившие общее наименование «секты».

До начала XX в. российское законодательство не допускало выхода из господствующего православного вероисповедания, вследствие чего старообрядчество, возникшее в результате раскола, считалось явлением противозаконным. Тем не менее, оно сделалось влиятельной социальной силой, приобретя легальный статус и добившись сравнительно терпимого отношения властей. Причина этого кроется в особенностях феномена старообрядчества, которое с момента возникновения разделилось на множество толков и согласий, разделявшихся не только по принципам построения общины (поповцы и беспоповцы), но и своим отношением к внешнему миру.