Жертвоприношение Авеля также становится символом Евхаристии. Климент Римский первым рассматривает историю противостояния братьев в этическом ключе: к убийству Авеля Каина привели ревность и зависть. Эта зависть имела начало в сатане, который позавидовал Адаму и Еве и их семье. Василий Великий называет Каина первым учеником дьявола, который научился у него зависти и убийству, который, «не имея сил к богоборству, впал в братоубийство». Другие авторы усматривали причину братоубийства в нетерпении и невозможности спокойно перенести отказ Бога принять дары Каина, что вызвало уже затем гнев против Авеля. Ефрем Сирин замечает, что Каин слишком поздно раскаялся, не воспользовался возможностью покаяния, когда Бог обратился к нему в первый раз, пытаясь удержать от преступления (Быт. 4:6–7), что и привело к убийству брата. Своим непочтительным ответом Богу и попыткой обмануть Его: «...Не знаю; разве я сторож брату моему?» (Быт. 4:9) – Каин умножил зло и тяжесть своего преступления. В то же время история с Каином является примером долготерпеливого милосердия Божия к грешнику, Он даже после совершения убийства не оставляет Каина и не перестаёт взывать к его совести: Бог, обращаясь к Каину (Быт. 4:9), призывает его к покаянию, при этом вспоминаются другие слова из Священного Писания: «Разве Я хочу смерти беззаконника?..» (Иез. 18:23). Ответные слова Каина (Быт. 4:13–14) свидетельствуют о его искреннем раскаянии. Климент Александрийский специально упоминает, что Каин раскаялся в своём грехе, и что Бог простил его, т.к. из его рода произошёл праведный Енох – «сын покаяния». Способ наказания Каина, а именно то, что, согласно переводу Септуагинты (LXX), ему предстоит быть «стонущим и дрожащим» (Быт. 4:12; в синодальном переводе «изгнанником и скитальцем), стал уроком для его потомков, чтобы вразумить и отвратить их от совершения убийства. Иудейское предание о гибели Каина от рук Ламеха нашло отражение и в христианской традиции, где оно было по-разному представлено. Наиболее раннее свидетельство об этом восходит к Ипполиту Римскому, который сообщил, что Ламех случайно принял Каина за зверя и убил во время охоты. Ефрем Сирин дополняет это предание, истолковывая слова Быт. 4:23 иначе: он замечает, что, согласно одной из возможных версий, хитрый Ламех, дабы избежать проклятия своего рода, специально убил Каина и одного из его сыновей. Однако это предание отвергалось Василием Великим (так же как и Феодоритом), который считал, что Ламех (Быт. 4:23) сознательно отказался от убийства Каина, который благодаря своему униженному состоянию был наглядным примером того, к чему приводит убийство. Дидим Александрийский ссылался на предание, которое, по мнению исследователей, в своей основе восходит к Книге Юбилеев. Согласно ему, Ламех случайно задел стену строящегося дома, которая обрушилась и убила Каина. Образ Каина известен в христианском искусстве с IV в. Его обычно изображают безбородым, в ранних памятниках он одет в короткую тунику-эксомис, позже – в короткий хитон с рукавами и в штанах, иногда с небольшой бородкой и усами (Палатинская капелла в Палермо, около 1146–1151 гг.).