С другой стороны, были вновь нарушены политическое спокойствие и безопасность. Ассирийский царь Асархаддон, отправляясь на войну с Египтом, по дороге, по мнению исследователей, напал на Иудею и подчинил её себе. Сын Менаше (Амон) пытался, как полагают исследователи, восстановить престиж и силу царской власти, для чего ему надо было её исторгнуть из рук князей и вельмож; однако из этой борьбы он не вышел победителем – его убили заговорщики, принадлежавшие к числу его «рабов», т.е. приближённых. Внешняя политика Иудеи оставалась в это царствование неизменной. Ассирийское могущество ещё импонировало иудеям и удерживало их от каких бы то ни было эксцессов. Только в царствование Иошии вследствие ослабления Ассирии ассирийская партия потеряла своё влияние в Иудее. Иудейское царство пользовалось тогда независимостью, т.к. и Египет, только что свергший ассирийское иго, был занят покорением Филистеи и арабских племён на юге от Иудеи, и когда египетский фараон Нехо II проходил через Иудею, направляясь войной на страны, расположенные у берегов Евфрата, исследователи показывают Иошию преграждающим ему путь у Мегиддо. В ожесточённом сражении, которое произошло здесь, иудеи понесли страшное поражение, сам царь был убит, и войско было почти совершенно уничтожено, т.к. не было сделано даже попытки поднять восстание в тылу последовавшей далее на восток египетской рати. Иудея теперь стала вассальным владением египетского фараона, который назначал иудейских царей уже по своему усмотрению. Одним иудеям такое положение казалось невыносимым, но для других (и в особенности для тайных сторонников Египта, издавна тяготевших к этой стране) подчинённость ей была только на руку. Давнишнее тяготение к Египту, начавшееся ещё во времена Санхериба и даже раньше, теперь нашло открытое выражение, и исследователи нисколько не сомневаются, что когда Нехо II, наконец, потерпел поражение от нового вавилонского завоевателя Навуходоносора у Каркемиша, то не все этому радовались; оставалась ещё большая и, по мнению исследователей, влиятельная группа людей, которой трудно было расстаться с египетским рабством. Этой привычке она осталась верна и тогда, когда Навуходоносор потребовал покорности ему, а вместе с покорностью и отказа от каких-либо сношений с Египтом, который он теперь собирался завоевать. Всю борьбу с этой группой, сильной своей властью и близостью к трону, выдерживал один пророк Иеремия, которому, как в книге, была открыта вся политическая конъюнктура того момента. Ничто, по его мнению, не могло мешать победоносному шествию молодого Навуходоносора во главе его действительно могучей армии. При дворе царствовавшего тогда Иегоякима шла упорная борьба за то, сохранить ли верность Египту или подчиниться требованиям Навуходоносора. Только благодаря тому, что Иеремии удалось часть приближённых и сановников склонить на свою сторону, Иегояким внешним образом прекратил сношения с Египтом и уплатил Навуходоносору наложенную на него дань (это было началом вассальной зависимости Иудеи от Вавилона). При сыне его (Иегоякине) Навуходоносор осадил Иерусалим. О каком-либо сопротивлении не могло быть и речи. Последовавшее вскоре пленение царя, его приближённых и нескольких тысяч иудеев не образумило, однако, оставшихся, в том числе и нового царя Цидкию.