Теократический элемент царской власти, который позднее, в эпоху пророков, так резко пробивается на первый план, пока совершенно отсутствует. Самуил, стоявший, по мнению исследователей, на страже религиозных интересов и красноречиво защищавший идею чисто теократического государства, ввиду этой исторической необходимости должен был уступить и помазал на царство Саула, который, по мнению народа и самого Самуила, больше всех прочих подходил для этого звания. Что национальные интересы были дороги Саулу, видно из того, как горячо он принял к сердцу несчастное положение жителей Ябеша Гилеадского, осаждённых аммонитянами. Летопись рассказывает, что он схватил пару быков, разрезал их на части и разослал эти куски во все области израильские через послов, которые должны были возвестить народу, что так поступлено будет с быками каждого, кто не выступит на помощь гилеадитам. Возмущение Саула передалось народу, и соединёнными силами в очень короткое время удалось разгромить аммонитян и снять осаду с Ябеша. После этого события Саул становится общепризнанным царём, и монархический принцип с этого времени утверждается в сознании израильтян. Не столько внутренний порядок в государстве, сколько внешнее спокойствие, стало ближайшей заботой Саула. Поняв, что внутреннее спокойствие государства зависит от страха и почтения, которое он может вселить в пограничных народах, Саул с самого начала обратил внимание на филистимлян, тем более что те уже проникли внутрь страны и занимали позиции в центре Палестины. Филистимлянам была объявлена Саулом жестокая война, в которой наиболее деятельным помощником его оказался сын его Ионатан. Их усилиями была создана израильская армия, вместо прежнего народного ополчения; были поставлены определённые начальники во главе её, вместо прежних случайных. Войны, которые Саул вёл с филистимлянами, были весьма удачными; их удалось совершенно изгнать из внутренних областей Палестины и втиснуть в их первоначальные границы. Не менее удачными были его войны с амалекитами и другими племенами, которые жили по краям и внутри Палестины. Саул достиг полного внешнего спокойствия, благодаря которому (после многих веков потрясений и нашествий) мир и тишина, наконец, стали достоянием народа. Смерть Саула на скалах Гилбои не только снова дала перевес филистимлянам над израильтянами, но и вызвала к жизни призрак междоусобной войны – двуцарствие с царями Давидом и сыном Сауловым – Ишбошетом. Теперь для ещё слабого организма Израильского царства оказалось страшным не то, что филистимляне захватили в свои руки много городов израильских, а то, что народ, только что начинавший объединяться, снова распался на части, что грозило ему уже окончательной гибелью. Полководец Саула Абнер, который спас от разгрома на высотах Гилбои, отправился за Иордан, где колена сохраняли верность Саулу, и там достиг того, что они признали единственного сына, оставшегося после Саула (Ишбошета), своим царём. Абнер первый положил основание десятиколенному Израильскому царству, тесно сплотив отдельные его части; но в это время Давид уже был признанным царём Иудина колена, которое торжественно провозгласило его таковым в Хеброне. Когда произошло объединение колен, верных Сауловой династии, иудеи оказались опять оторванными и обособившимися в отдельное государство.