Книга открывается рассуждениями о суетности всего, что человек встречает в жизни. Употребляемое выражение «суета сует» (Еккл. 1:2; ср.: Еккл. 12:8) в еврейском тексте должно пониматься как превосходная степень (ср., например, в 1 Езд. 7:12 «царь царей» – величайший царь; в Быт. 9:25 «раб рабов» – самый униженный раб).  Это слово с первоначальным значением «дыхание», «пар» стало в Ветхом Завете одним из обозначений для суетности и бесполезности (ср.: Иак. 4:14: «...Что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий»). Таким образом, утверждение Екклесиаста должно пониматься в том смысле, что всё в мире представляет собой высшую степень суетности и бесполезности. В подтверждение этой мысли приводятся различные примеры из области природных явлений, законов мироздания и жизни самого Екклесиаста. Все явления, происходящие в мире – смена поколений людей, движение солнца, кружение ветра, течение рек (Еккл. 1:4–7), – ничего по существу не меняют: солнце «спешит к месту своему», ветер «возвращается... на круги свои» и т.д. Поскольку всё в мире – суета, то и для человека нет никакой пользы от его трудов; всё, что привлекает внимание людей, считаясь новым, на самом деле лишь кажется таковым, потому что всё это «было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл. 1:10). Екклесиаст переходит к истории своей жизни. Будучи «царём над Израилем в Иерусалиме», он старался «испытать мудростью всё, что делается под небом» (Еккл. 1:12–13). Хотя он и делал это во исполнение воли Божьей, однако называет такое занятие «тяжёлым» (букв. – «злое», «дурное» занятие). Тем не менее, Екклесиаст стал самым мудрым правителем Израиля (Еккл. 1:16), что выразилось и в его хозяйственной деятельности: он «предпринял большие дела», сводившиеся, в основном, к созданию обширного хозяйства, накоплению материальных ценностей и организации дворцовых увеселений (Еккл. 2:4–8). Став «великим и богатым больше всех» других царей и насладившись всем, «чего бы глаза... ни пожелали», Екклесиаст приходит всё к тому же выводу: «Всё – суета и томление духа», а от всех его дел «нет пользы под солнцем» (Еккл. 2:9–12). Хотя он и признаёт «преимущество мудрости перед глупостью», однако и мудрость считает суетой, потому что «мудрый умирает наравне с глупым». Придя к такому выводу, Екклесиаст «возненавидел... весь труд» свой, плодами которого он уже не сможет распоряжаться после смерти (Еккл. 2:13–19). Труд человека бесполезен ещё и потому, что и при жизни лишь по воле Божьей может он «есть и пить и услаждать душу свою от труда своего». Праведник получает «от руки Божьей» всё необходимое, а грешник, несмотря на свои старания, лишится всего, накопленного трудами (Еккл. 2:24–26); именно в этом состоит причина «неосуществимости человеческого стремления к счастью», поскольку Бог «может отнять хлеб у одного и дать другому». Стоящие в начале третьей главы примеры, иллюстрирующие утверждение Екклесиаста о том, что «всему своё время» (Еккл. 3:1), являются, «возможно, наиболее известными и чаще всего цитируемыми словами» из «Книги Екклесиаста». Традиционное буквальное понимание этого отрывка заключается в том, что для любого человеческого дела и для любого события есть подходящее, назначенное Богом время; даже недопустимые или спорные сами по себе, но исполненные, когда следует, поступки людей могут становиться уместными: «время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить» (Еккл. 3:3).