Современный немецкий исследователь К. Бёттрих предложил дополнительный аргумент: поскольку радостный праздник, связанный с поставлением Мафусала в священники, который описывается в главах 68–69, совершается, по его расчётам, в летнее солнцестояние 17 таммуза, то текст никак не мог появиться после 70 г., поскольку начиная со II в. этот день однозначно связывался с воспоминанием разрушения Иерусалима войсками Тита, т.е. был днём траура. Однако ни один из аргументов исследователям не представляется убедительным. Описания действующего Иерусалимского храма не признаются в научной литературе в качестве достаточного аргумента для датировки памятников I в. (например, Послания Варнавы). Календарные расчёты для «Второй книги Еноха» чрезвычайно затруднительны ввиду значительных расхождений в рукописной традиции. Единственным надёжным указанием исследователи считают описание ангельской литургии, которая начинается с трубного звука, что является признаком иудейского богослужения. На основании календарно-астрономического материала было предложено датировать «Вторую книгу Еноха» IV–VII вв., поскольку в памятнике солнечный календарь, включающий 364 дня и называемый ныне «кумранский» или «календарь Книги Юбилеев», дополняется юлианским календарём, в котором 3651/4 дня. Но этот аргумент исследователи считают ненадёжным, т.к. речь может идти об интерполяции, которая произошла на одном из этапов передачи текста. Дж.Т. Милик, издатель арамейских фрагментов «Первой книги Еноха», найденных в Кумране, предложил датировать «Вторую книгу Еноха» IX в. По его мнению, в тексте придаётся важное значение передаче знания от дяди к племяннику, что было свойственно монашеской культуре. Дж.Т. Милик считает, что автор «Второй книги Еноха» был знаком с Кораном, поскольку упоминаемые в 2 Енох. 33:11 Ариох и Мариох – это Харут и Марут из второй суры, и что в 2 Енох. 22:11 в связи с книгой фигурирует славянский аналог греческого термина, который означает «скоропись» или «написанное минускулом». Однако теория Дж.Т. Милика не получила признания. Во-первых, предания, вошедшие в Коран, могли быть связаны с енохической литературой. Во-вторых, большинство учёных согласились, что славянскому слову «змоурением» в греческом оригинале соответствует «смирна». Ряд учёных, прежде всего, болгарских, видели во «Второй книге Еноха» образец богомильской литературы и соответственно датировали текст XI–XII вв. Главным аргументом были признаки дуалистического учения, которое связывалось с этой средневековой ересью. Поскольку ряд мест из «Второй книги Еноха» встречается в византийском «Прении Панагиота с Азимитом», сторонники поздней датировки использовали этот факт для подкрепления своей теории. Хотя исследователи не исключают влияние богомилов на состав памятника и на его сохранение в Средние века, тем не менее, стиль, образный ряд и основные темы повествования весьма схожи с другими известными текстами межзаветной эпохи. В настоящее время многие учёные признают иудейское происхождение основной части текста «Второй книги Еноха», но ряд элементов указывает на эллинистическое (скорее всего, александрийское) влияние или интерполяции, сделанные христианами (в частности, упоминания феникса на шестом небе, космология в целом, юлианский календарь).