В певческих рукописях конца XI – первой половины XV вв., содержащих раннюю форму знаменной нотации, зафиксированы относительно стабильные по графике последования знамен, составляющие мелодические формулы, визуально отождествляемые с позднейшими «тайнозамкненными» лицами-попевками. К числу основных формул относятся кулизма, пастела, певега, долинка, мережа, паук, хамила, поворотка («статия светлая») и др., узнаваемые начертания которых складывались уже в древнейший период, хотя иногда были вариативными, а некоторые из них находились между собой в близком родстве, как полагают исследователи, отражавшем их происхождение от единого источника. В песнопениях древнего Стихираря часто использовались мелизматические формулы – большое число фит, а также лица, соответствующие ипостасям. Рукописи первой половины XV в., в целом принадлежащие к ранней традиции знаменной нотации, отражают начальную стадию её трансформации, что проявляется в становлении графики попевок, приближающейся к нотации следующего периода. Составленным в это время азбукам знамен также свойственны признаки переходного этапа – неустойчивость в порядке изложения знаков, непоследовательность в их расположении по семействам, разные названия одних и тех же знаков (стрела светлая – стрела мрачная, стопица светлая – стопица с очком), отличия в графическом облике отдельных знамен и попевок (стрелы поводная и поездная, тряска, ключ, крыж, дербица, перевяска); в них были включены лишь отдельные начертания фит, помещённые между обычными знаками и попевками в середине и в конце перечня. Во второй половине XV в. были созданы списки гимнографических книг в новой «основной» редакции знаменной нотации. С её введением связано формирование классического великорусского стиля знаменного пения, сохранявшегося с небольшими изменениями на протяжении нескольких веков. Комплект певческих книг, тексты которых записывались с помощью обновлённой формы знаменной нотации, был дополнен Октоихом-Стихирарем, который дал нотации название «столповой» (от чередования недельных гласов согласно евангельским столпам): начиная с последней четверти XV в. это определение нередко включалось в заголовки азбучных перечней знамен («Имена знамению столповому» – Исторический музей, последняя четверть XV в.; «Имена знаменю певчему столповому – како ся зовут» – Институт русской литературы, середина XVI в.; «Имена знамени столповому – како которое знамя именем звати» – Российская государственная библиотека, вторая четверть XVII в., и др.). В конце XV – XVI вв. знаками знаменной нотации в постепенно увеличивавшемся объёме стали фиксировать негласовые песнопения Обихода, которые по принципам соотношения знамен и их последованиям заметно отличались от песнопений гласовых («столповых»). Если в последних структуру невменной строки определяли формульные комплексы с ясно выраженной просодической функцией и строгой «орфографией» последования знамен, то в негласовых обиходных песнопениях, особенно мелизматического типа, порядок знамен был более свободным, и на первый план выступали их высотные соотношения.