По общему мнению св. отцов, смиренномудрие – единственное, что предохраняет от основной опасности в подвиге затворничества – прелести. Как никто другой, затворник находится в опасности прельщения. Это связано, прежде всего, с тем, что затворничество представляет собой подвиг индивидуальный (хотя и не всегда) и не предполагает духовного руководства, без которого подвижнику крайне трудно приобрести правильный духовный опыт, а условия подвига располагают человека к завышенной самооценке. Православная аскетическая традиция опирается на единое святоотеческое мнение, что «царским» путём подвижничества является жизнь в полном послушании под руководством опытного наставника (старца). Именно послушание рождает в душе человека необходимое глубокое смирение. В этом смысле нужно понимать частое в святоотеческой литературе утверждение, что «живущий в послушании духовному отцу своему получает большую награду, чем тот, кто по своей воле живёт в пустыне отшельником». История затворничества первоначально складывалась из разрозненных упоминаний о конкретных подвижниках. В древней церкви о затворниках повествуют многие церковные писатели: Руфин Аквилейский, Палладий, Кирский епископ Феодорит, Афанасий I Великий, Иоанн Мосх, Иероним Стридонский, Созомен и др. Возникновение и распространение затворничества связаны с общим процессом развития отшельничества. Затворник, как и любой другой подвижник, удаляется от соблазнов мира, однако не во «внешнюю» пустыню, а прежде всего, во «внутренний затвор» и, как следствие, избирает себе наиболее подходящий внешний образ жизни в максимальном уединении – взаперти. Примечательно, что Антоний Великий, нередко называемый основателем египетского монашества, в то же время является одним из первых известных затворников. В начале подвижнической жизни (до ухода в пустыню) преподобный поселился в заброшенной гробнице недалеко от родного села Кома, куда ему изредка приносил пищу знакомый человек. В этой гробнице он прожил более 15 лет. В старости, будучи уже известным аввой, Антоний Великий избрал местом нового затвора «внутреннюю гору» близ побережья Суэцкого залива, хотя и продолжал периодически посещать своих учеников. Ранние примеры затворничества свидетельствуют о том, как затворники высоко ценили одиночество. Например, упоминаемый Феодоритом Кирским Симеон Древний жил, избегая любого общения с внешним миром: «Он непрерывно, в продолжение многих лет, проводил жизнь пустынную, поселившись в маленькой пещере; не видел ни одной человеческой души, потому что желал быть один, чтобы постоянно беседовать с Богом всяческих». Его случайно нашли заблудившиеся в пустыне торговцы. Живя в полном уединении, он стяжал такую чистоту, что его слушались звери. Другой живший в затворе подвижник, Ниламон, когда его хотели поставить епископом (на этом настаивал епископ Александрии), молился, чтобы Бог даровал ему смерть, и умер в день, назначенный для хиротонии. Требование одиночества для затворников далеко не всегда означало их фактическое удаление от людей. Так, по свидетельству Феодорита Кирского, подвижник Апексим 60 лет провёл в келье, к которой мог подойти любой человек, однако всё это время он никого не видел и ни с кем не разговаривал, «углубляясь в самого себя и созерцая Бога». Пищу он принимал через специальное отверстие в стене кельи, которое было «просверлено не совершенно прямо, но сделано несколько извилистым, дабы любопытствующие не могли заглянуть внутрь».