Причины изменения практики, которое произошло в XV в., исследователям неясны; исследователи предполагают, что они были как-то связаны с православной реакцией на особенности латинского богослужения. Симеон Солунский прямо сравнивает византийский обычай вручения Залога с латинской практикой помазания рук новорукоположённого священника св. миром, утверждая превосходство первого, а слова «Прими Залог сей» напоминают слова во время traditio instrumentorum (вручения предметов (служения) – обряда, заключающего латинские чины рукоположений), которые в эпоху Флорентийского собора многие католические богословы считали тайносовершительными. Описанное предположение не имеет окончательного подтверждения, однако исследователи отмечают, что описания порядка вручения Залога в южнорусских источниках XVI–XVII вв., очевидно, опираются на латинскую традицию: здесь говорится о вручении новорукоположённому священнику не только Хлеба, но и Чаши, а в формулах при вручении подчёркивается, что через это действие ставленник получает «власть» священнодействия. Современный русский порядок вручения Залога окончательно сложился в середине XVII в. под влиянием «Чина Божественных литургий...», написанного Константинопольским патриархом Афанасием III Пателларием по просьбе Московского патриарха Никона. В отличие от греческой традиции, доныне сохраняющей древний обычай вручения в качестве Залога отдельного Агнца (который в случае совершения во время литургии пресвитерской хиротонии заранее приготовляется во время проскомидии), в русской традиции принято отделять часть Агнца в качестве Залога (а именно часть с именем Христа: ХС; подобная практика была известна и в Византии, но подверглась запрету на Константинопольском малом Соборе 1276 г.). Русский архиерейский Чиновник предписывает священнику в то время, как он стоит с Залогом в руках, читать покаянные молитвословия. Симеон Солунский описывает практику, более близкую к первоначальной: он говорит о том, что священник, держа Залог, должен поминать «и себя самого, и рукоположившего его иерарха, и всех священных и мирских людей, испрашивая спасения всем, воспоминая и о живых православных, и об умерших» – иными словами, вместе с предстоятелем принимать участие в intercessio анафоры.