ВОЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ (1919–1923 гг.) организована в Москве Николаем Александровичем Бердяевым, который стал её председателем (секретарь – Борис Александрович Грифцов), для «охранения и развития духовной культуры в России». Н.А. Бердяев считал, что лучшая атмосфера для обсуждения духовных вопросов – вольный союз, дружественная, неофициальная обстановка. Идея создания Вольной Академии Духовной Культуры (ВАДК) появилась на еженедельных «вторниках», проходивших на квартире Бердяевых с начала 1918 г. На них собирались 20–25 человек, зачитывались и обсуждались доклады: «...В буквальном смысле пища телесная заменялась пищей духовной. Все предметы, лица, разговоры одухотворялись внутренними интересами и вопросами». «Вторники» продолжали существовать и при действующей ВАДК и были как бы её штабом. Распространителем идей ВАДК стала Книжная лавка писателей на Большой Никитской улице, где работали Н.А. Бердяев, Б.А. Грифцов, Борис Константинович Зайцев и др. Она фактически превратилась в дискуссионный клуб. 26 сентября 1919 г. Устав ВАДК был зарегистрирован в юридическом отделе Московского Совета. Цель ВАДК была определена как «изучение духовной культуры во всех её проявлениях и формах в области научного, философского, этического, художественного и религиозного творчества и мысли». Более откровенно о целях ВАДК было написано позже, уже в эмиграции, в частности в программе её преемницы – Религиозно-философской академии в Берлине: «После эпохи катастроф и кровавой борьбы должна наступить эпоха духовного углубления и осмысливания пережитого опыта. …Лишь религиозное возрождение может спасти Россию и оздоровить Европу и весь мир. …Кровавый раздор, всё ещё терзающий весь мир, есть отображение внутренней разорванности духа, т.е. утраты религиозного центра жизни и религиозного смысла жизни». Устав ВАДК предусматривал проведение лекций, семинаров и собраний с диспутами, открытие библиотек и читален, издание книг и периодики. ВАДК существовала на небольшие взносы слушателей. Собрания проходили в зале Высших женских курсов (вмещал до 300 человек), в помещении Центроспирта, в зале Политехнического музея (вмещал до 1 тыс. человек) и других местах. Их посещали в том числе и рабочие, красноармейцы, матросы. Среди присутствующих было много членов бывшего Религиозно-философского общества памяти Владимира Сергеевича Соловьёва. О духовной напряжённости собраний свидетельствовал Фёдор Августович Степун: «В те годы насильнического попирания свободы и личности с особою силою ощущались «первозданные» реальности жизни и общение в духе становилось такою же неотъемлемою потребностью, как еда и сон». Н.А. Бердяев писал Петру Бернгардовичу Струве в письме от 17 декабря 1922 г.: «Там была такая духовная жажда и такая духовная напряжённость, которых я совсем не нахожу в русском Берлине».