Здесь на средства князя была расписана церковь великомученика Димитрия. Перечень церковных вкладов Владимира Васильковича («окованных» золотом, серебром и жемчугом богослужебных книг – Евангелий, Апостолов, Прологов, Миней, Триодей, Октоихов, Ирмологиев, икон в драгоценных окладах, богослужебных сосудов, облачений и всевозможного шитья) занимает в летописи несколько листов. Многочисленные богатые вклады делались князем и в храмы за пределами собственного княжества: в кафедральные соборы Перемышльской, Луцкой, Черниговской епархий. При этом ряд книг был переписан Владимиром Васильковичем собственноручно: в «манастырь в свои Апостолы» Владимир Василькович «сам списа» Евангелие-апракос и Апостол, ещё одно Евангелие-апракос он переписал для перемышльского собора и т.п. (эти сведения посмертного летописного панегирика подтверждаются и другими свидетельствами). В правление Владимира Васильковича и при его непосредственном участии был создан и получил распространение в западнорусских областях Волынский извод Кормчей книги русской редакции, который отличается от севернорусских изводов не только исключением некоторых специфических текстов (например, Кирика Вопрошания), но и добавлением других анонимных правил монастырского общежития, что, вероятно, связано с интересом к этой теме Владимира Васильковича как устроителя монастырей. В списках Волынского извода сохранилась запись, сообщающая о списании «сего Номоканона боголюбивым князем Владимиром, сыном Васильковым» в 1286/1287 мартовском году. Активная деятельность Владимира Васильковича по укреплению церкви развивалась в том же направлении, что и деятельность в 1260 – начале 1280 гг. Киевского митрополита Кирилла II и имела большое значение для восстановления церковной жизни на юго-западе Руси после монгольского нашествия, в сложных условиях складывания новой политической системы сюзеренитета Золотой Орды над русскими землями. Атмосфера покровительства церковной книжности царила, по-видимому, и в окружении Владимира Васильковича: сохранился список славянского перевода «Паренесиса» Ефрема Сирина, сделанный по заказу тиуна Владимира Васильковича Петра. Перед смертью бездетный Владимир Василькович распорядился о передаче своего княжения не Льву Даниловичу, а его младшему брату – Луцкому князю Мстиславу, что выдаёт натянутость отношений между Владимиром Васильковичем и Галицким князем, политика которого, характеризовавшаяся почти лихорадочной военной и внешней активностью, была, судя по всему, чужда направленной, прежде всего, на внутреннее устроение политике Владимира Васильковича. Сведений о церковном почитании Владимира Васильковича нет, однако ряд фактов исследователи толкуют как попытку начать канонизацию князя сразу же после его кончины: с декабря по апрель рака с его телом стояла «незамазанна», затем в присутствии вдовы Владимира Васильковича, Владимиро-Волынского епископа Евстигнея и «всего клироса» была открыта, «и видиша тело его цело и бело, и благоухание от гроба бысть и воня, подобна арамат многоценных».