ВИППЕР Борис Робертович - Страница 2

В истории русского искусства XVII–XVIII вв. его интересовали вопросы формирования стиля, взаимосвязь старых народных традиций с новыми, европейскими по происхождению веяниями. Изучая пути сложения русского барокко, он доказывал, что в XVII в. этот стиль не коснулся глубоких пластов художественной жизни Руси: в 1620–1630 гг. только наметилось сближение с западной стилистической эволюцией, но не с барокко, а с более ранней архитектурой маньеризма североевропейских государств – Голландии, Германии, Дании. С середины XVII в. к этому процессу присоединилось общеевропейское художественное влияние, проникавшее через Польшу и Украину. В памятниках Соликамска, Каргополя, Мурома, где с середины XVII в. распространённым стало сочетание широкой глади стены с тончайшей кружевной орнаментикой, Борис Робертович Виппер видел наиболее близкую аналогию сооружениям маньеризма «в его раннем итальянском варианте». Новая для Руси система росписи, известная по памятникам Ярославля и Костромы XVII в., по его мнению, являлась также отражением понимания декоративного ансамбля, которое зародилось в кругах римских и флорентийских маньеристов в середине XVI в. Памятники нарышкинского стиля он также не соотносил со стилем барокко, усматривая противоречие между наружным и внутренним убранством сооружений: мотивы наружных элементов восходили к прототипам маньеризма и традициям русского деревянного зодчества с его антибарочным принципом распределения декоративных элементов; во внутреннем убранстве сочетались традиции русского растительного узора с барочными мотивами и пышностью. В первой трети XVIII в., по мнению Бориса Робертовича Виппера, благодаря сближению церковного зодчества с гражданским нарышкинский стиль переродился в барокко (церковь Воскресения в Барашах, 1732–1734 гг.). В первом десятилетии XVIII в. наступил расцвет архитектуры, которую он называл «голицынской» (церкви Знамения Пресвятой Богородицы в Дубровицах и в Перове). Объёмы этих храмов, замкнутый характер масс сближали их с памятниками Ренессанса. Таким образом, национальное своеобразие русской архитектуры учёный неизменно рассматривал в связи с эволюцией мировой художественной культуры. Концепция формирования стиля в русском зодчестве XVII – первой половины XVIII в. у него строилась на сопоставлении архитектуры с театром, музыкой, литературой, изобразительным искусством. Памяти Бориса Робертовича Виппера посвящены научные конференции – «Випперовские чтения», проводимые в ГМИИ с 1968 г. и объединяющие исследователей различных областей гуманитарного знания. Соч.: «Проблема сходства в портрете». М., 1917 г.; «Джотто». М., 1938 г.; «Английское искусство». М., 1945 г.; «Тинторетто: 1519–1594». М., 1948 г.; «Борьба течений в итальянском искусстве XVI в. (1520–1590): К проблеме кризиса итальянского гуманизма». М., 1956 г.; «Очерки голландской живописи эпохи расцвета». М., 1962 г.; «История европейского искусствознания: От античности до конца XVIII в.». М., 1963 г.; «Проблемы реализма в итальянской живописи XVII–XVIII вв.». М., 1966 г.; «Ренессанс. Барокко. Классицизм: Проблема стилей в западноевропейском искусстве XV–XVII в.». М., 1966 г.; «Статьи об искусстве». М., 1970 г.; «Искусство Древней Греции». М., 1972 г.; «Итальянский Ренессанс XIII–XVI в.: Курс лекций по истории изобразительного искусства и архитектуры»: В 2 т. М., 1977 г.; «Архитектура русского барокко». М., 1978 г.; «Введение в историю изучение искусства». М., 1985 г.



 
PR-CY.ru