По мнению Бёрка, всё, что возбуждает ужас в человеке, может быть источником возвышенного. Идеи английского мыслителя были активно восприняты немецкими философами. Экзегет и переводчик библейских текстов Мозес Мендельсон (1729–1786 гг.) в трактате «О возвышенном и наивном в изящных искусствах» в контексте своей теории восприятия определяет возвышенное как нечто, вызывающее в созерцающем восторг, восхищение, «сладкий трепет» и тем самим приводящее его к постижению внезапно открывшегося совершенства. В искусстве он различал два вида возвышенного: восхищение изображённым предметом самим по себе и восхищение самим изображением предмета, достаточно заурядного, не вызывающего удивления. С возвышенным первого вида Мендельсон связывал и понятие наивного в искусстве, которое определял как безыскусное выражение достойных восхищения идей или предметов. По его мнению, непосредственность и наивность изображения только усиливают величие изображённого предмета. На трактат Бёрка активно опирался и Иммануил Кант (1724–1804 гг.) в раннем сочинении «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного» (1766 г.) и в «Критике способности суждения» (1790 г.). Если в первом трактате он во многом следует за Бёрком, то в «Критике…» идёт значительно дальше. Кант строит рассуждения о возвышенном, постоянно отталкиваясь от своей концепции прекрасного. Если понятие прекрасного в природе связано, прежде всего, с формой предмета, его упорядоченной ограниченностью (т.е. касается его качества), то чувство возвышенного возбуждают, как правило, предметы бесформенные, безграничные, несоизмеримые с человеческим масштабом, т.е. главный акцент переносится на количество. Кант ввёл понятия математического и динамического возвышенного. Математическое возвышенное – это силы природы и внешнего мира, вызывающие в человеке чувство зависимости от них, а динамическое возвышенное – это природа, выраженная в эстетическом суждении, рассматриваемая как сила, которая не имеет над нами власти. Возвышенное вызывает в человеке чувство восхищения, а также преклонения, чувство страха и вместе с тем стремление преодолеть это состояние. Поэтому в социальной жизни это выражается в таких действиях человека, как героизм и активное преодоление дисгармонии, в стремлении достичь новой гармонии. Возвышенное соотносится также с такими категориями, как величественное и прекрасное. Величественное – это количественное выражение возвышенного, его состояния, и поэтому оно близко к гармоническому прекрасному. Эту взаимосвязь афористически выразил А.С. Пушкин: «Служенье муз не термит суеты, Прекрасное должно быть величаво». Прекрасное «берётся для изображения неопределённого понятия рассудка, а возвышенное – для изображения неопределённого понятия разума». И то и другое доставляет удовольствие субъекту, но характер этих удовольствий различен. Удовольствие от возвышенного – это особое антиномическое удовольствие-неудовольствие, «негативное удовольствие». Возвышенное нравится «в силу своего противодействия интересу (внешних) чувств», в то время как прекрасное нравится «без всякого интереса». Главное же отличие основных категорий эстетики И. Кант видел в том, что красота природы «заключает в своей форме целесообразность» (т.е. онтологична и «сама по себе составляет предмет удовольствия»), объект же, вызывающий в нас чувство возвышенного, по форме «может казаться нашей способности суждения нецелесообразным, несоразмерным с нашей способностью изображения», как бы насильственно навязанным воображению; он не может быть назван в отличие от прекрасного возвышенным в собственном смысле слова. Возвышенное «касается только идей разума», т.е. его центр тяжести находится в субъекте, а не в объекте, как в случае с прекрасным. «Основание для прекрасного в природе мы должны искать вне нас, для возвышенного же – только в нас и в образе мыслей, который вносит возвышенное в представление о природе». Возвышенное возникает при конфронтации опыта природы с опытом свободы. Это не эмпирически-индивидуальное, но субъективно-всеобщее чувство.