Исследователям иногда трудно установить, с какой именно литературой, прежде всего, связан тот или иной литературный памятник либо творчество писателя, которое может рассматриваться как общее достояние нескольких народов. Такого рода положение существовало в Великом княжестве Литовском, где политическая гегемония принадлежала Литве, а затем Польше, но куда входили белорусские, украинские и частично великорусские земли (например, Смоленщина) и где сложно установить, к какой литературе надо отнести, например, латинскую поэзию Гусовского, чьё творчество связано с культурой Белоруссии, Литвы, Польши, а также Украины. Столь же сложные проблемы возникают у исследователей и при решении вопроса о «национальной принадлежности» писателей Среднего Востока, при разграничении испанской и складывающихся латиноамериканских литератур, а также и в других случаях. К дискуссионным проблемам относятся и вопросы, была ли необходима для ренессансного развития своя (или своего ареала) древняя культура, т.е. «возрождаемый» культурный субстрат? Плодотворно ли распространение понятия «античность», очень специфически окрашенного, например, в русском словоупотреблении и подразумевающего исключительную роль в мировой культурной истории греко-римского круга земель, за пределы этого круга? Существуют разные мнения и по вопросу о значении для данной эпохи универсалистской идеи, проявившейся уже у Данте в утопии единого светского мирового государства, не нуждающегося в санкции церкви, поскольку первое в лице Рима древнее и универсальнее второй. При этом, однако, может быть далёкой связь между историческими фактами и их отражением в поэзии: между претензиями императора Генриха VII Люксембургского (1308–1313 гг.) и универсалистским пафосом Данте; между развитием восточных государств и упорно держащимся в поэзии Востока представлением об идеальной универсальности Древней Греции и Древнего Рима, объединяемых понятием «Рум», выраженной, например, в поэмах Низами, Джами, Навои и других восточных поэтов об Александре Македонском. Для эпохи Возрождения в Европе и для формирования мировой литературы большое значение имела идея универсальности не только в указанном смысле и не только в том виде, в каком эллинистические идеи преломились в Евангелиях и Посланиях апостолов, но и в том, особом, эллинистического происхождения, связанном с афинской демократией понимании, которое выразилось ещё в трагедии Эсхила «Персы», а через республиканский Рим распространилось в античном мире идея всеобщего развития гражданственности, гражданского сознания, гражданского долга и гражданских прав человека. Через посредство Цицерона, Тита Ливия, Плутарха эта идея стала одной из капитальных идей Ренессанса и способствовала развитию республиканизма ещё до того, как она легла в основу революционных лозунгов XVIII в. Однако до Французской революции XVIII в. было ещё далеко. Со второй половины XVI в. усиливается наступление реакции. Обычно это была рефеодализация или стремление связать культуру с потребностями придворной жизни, а иногда – воплощение в жизнь реальной буржуазности. Наблюдается тенденция к новому усилению связи государства и части культурных движений с конснеющими, всё больше становящимися на службу реакции церквами – с контрреформацией католической, а затем и с православной, с мусульманством, буддизмом, синтоизмом, конфуцианством и т.д.; в других случаях – с недавно бывшими знаменем духовного обновления – с суфизмом в мусульманском и протестантскими церквами в христианском мире. В последнем случае, если реформированная церковь действовала в странах с установившимися буржуазными порядками, и они, и она, как правило, объединяются против ренессансного свободомыслия. Около ста лет (до первой трети XVII в.) гуманистическая культура боролась с реакцией, старой и новой. Но постепенно неосуществимость гуманистических общественных идеалов стала очевидной. Свидетельство этому – костры католической инквизиции, фарисейство протестантов в Женеве, в Нидерландах, в Англии и даже в новоосвоенных землях Новой Англии, крутые меры Ивана IV против «неполезных» книг, разгул сил откровенно феодального варварства во многих странах Востока. Лит.: Я. Буркгардт. Культура Италии в эпоху Возрождения. т. 1–2, СПБ, 1904–1906; Вёльфлин Г. Классическое искусство (перевод с немецкого), СПБ, 1912; его же. Искусство Италии и Германии эпохи Ренессанса (перевод с немецкого), 1934; Фехнер Е.Ю. Нидерландская живопись XVI в., Л., 1949; Лазарев В.Н. Происхождение итальянского Возрождения, т. 1–3, М., 1956–1979; его же. Старые итальянские мастера. М., 1972; Бернсон Б. Живописцы итальянского Возрождения (перевод с английского). М., 1965; Либман М.Я. Дюрер и его эпоха. М., 1972; Бенеш О. Искусство Северного Возрождения (перевод с английского). М., 1973; Ротенберг Е. Искусство Италии. М., 1974; Виппер Б.Р. Итальянский Ренессанс XIII–XVI вв. Курс лекций. т. 1–2, М., 1977; Шрамкова Г.И. Искусство Возрождения: Италия, Нидерланды, Германия, Франция, М., 1977; Дворжак М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения. Курс лекций (перевод с немецкого). Т. 1–2, М., 1978.