ВЛАДИМИР СВЯТОСЛАВИЧ - Страница 10

Осуществлению реформы престолонаследия помешали как внезапная смерть Владимира Святославича в разгар конфликта с Ярославом, так и радикальное расхождение реформы с традиционным порядком, который покоился на принципе генеалогического старейшинства. Ещё одним проявлением нового государственно-политического самосознания княжеской власти в лице Владимира Святославича после его крещения стала чеканка в Киеве золотой и серебряной монеты. Едва ли выпуск древнерусских монет преследовал собственно экономические цели. В IX–X вв. на Руси в большом количестве ходила серебряная монета арабской чеканки – дирхем. Впрочем, именно к концу X в. её поступление на Русь стало иссякать; относительно небольшие тиражи, а также крайне низкая проба монетного серебра говорят, скорее, о политически репрезентативном характере монеты. Если по весу она ориентировалась на привычный для Руси арабский чекан, то по внешнему оформлению воспроизводила современные византийские образцы – золотые номисмы и серебряные милиарисии императоров Василия II и Константина VIII. Так же как на византийских монетах, где помещались изображения Христа Пантократора и императора, на одной из сторон и златников, и сребреников Владимира Святославича имелось изображение киевского князя в торжественном облачении (в венце с характерными византийскими подвесками-пендулиями по бокам, в плаще с застёжкой-фибулой под подбородком и с крестом в руке), на другой – на более ранних монетах виден образ Спасителя, а на более поздних – изображение княжеского родового знака в виде стилизованного трезубца (и тогда вокруг головы князя появляется непременный атрибут византийских императорских портретов – нимб). Однако в отличие от византийского образца с погрудным изображением правителя Владимир Святославич был представлен в рост сидящим на княжеском троне, что подчёркивалось и надписью: «Владимиръ на столе». Из портретных черт князя обращают на себя внимание массивный подбородок и длинные отвислые усы. О внешнеполитической деятельности Владимира Святославича после крещения у исследователей имеются лишь разрозненные сведения, которые создают впечатление, что на смену чрезвычайной военной активности Владимира Святославича языческого периода приходит политика, направленная больше на удержание и стабилизацию достигнутого. Исследователи полагают, что его крещение и женитьба на сестре правивших императоров повели к максимальному повышению статуса киевского князя и Руси в идеальной византийской иерархии государей и государств: от нейтрального, внеположного по отношению к этой иерархии титула «князь и т.п.» до включения Владимира Святославича в число «духовных» родичей византийских василевсов. Однако полной ясности в этом вопросе у исследователей нет из-за отсутствия прямых указаний на этот счёт в источниках. Несомненно неблагоприятный для Руси договор с Византией, который был вынужден подписать Святослав после своего поражения в 971 г., при Владимире Святославиче был пересмотрен, хотя текст нового договора в отличие от более ранних не сохранился. Исследователям ясно лишь, что к Руси перешла непосредственная власть над Керченским проливом и прилегающими землями (Тмутараканское княжество). Союз Владимира Святославича с Византией обусловил, по свидетельству анонимного византийского тактикона того времени, участие русских войск в болгаро-византийской войне в 990 гг., а также, вероятно, какие-то перемены в положении и численности русского наёмного корпуса на византийской службе, действия которого источники фиксируют в 999 г. в Сирии, а в 1000 г. – в Армении. Поход Владимира Святославича в 992 г. к русско-польскому пограничью, который кроме ПВЛ упоминается также в немецких Хильдесхаймских анналах, закреплял в связи со вступлением на польский трон нового князя Болеслава I Храброго (около 967 – 1025 гг.) приобретения Руси, сделанные здесь около 980 г. Дружественный в целом характер отношений Владимира Святославича с западными соседями подчёркивается летописцем: Владимир Святославич «бе живя с князи околними миром, с Болеславом Лядьскым, и с Стефаном Угрьскым, и с Андрихом Чешьскым», т.е. помимо Болеслава Польского с венгерским королём Стефаном I (Иштваном; 997–1038 гг.) и чешским князем Олдржихом (Удальрихом; 1012–1034 гг.); как полагают исследователи, именно он скрывается под летописным именем Андрих. Эти мирные отношения, включавшие в себя нейтралитет почти в постоянной польско-немецкой войне, начавшейся вскоре после вступления на престол германского короля Генриха II Баварского (1002–1024 гг.), Владимир Святославич скрепил браком Святополка, в удел которого входило русско-польское пограничье в р-не Берестья, с дочерью Болеслава (скорее всего, около 1005/1010 г.). Военный конфликт с Болеславом в 1013 г., о котором, как и о женитьбе Святополка, знает только Титмар, был вызван, как полагают исследователи, упоминавшимся выше выступлением Святополка против Владимира Святославича, а не поворотом в западной политике самого Владимира Святославича, как можно было бы предполагать, руководствуясь неосновательной догадкой специалиста по генеалогии русских князей Николая Александровича фон Баумгартена (1867–1939 гг.), которая получила известное хождение в науке, – о том, будто второй христианской женой Владимира Святославича (после смерти в 1011/1012 г. Анны) стала родственница германского королевского дома.

 



 
PR-CY.ru