ВЛАДИМИР СВЯТОСЛАВИЧ - Страница 4

Именно в этом плане исследователи рассматривают те шаги нового киевского князя, которые принято характеризовать как «языческую религиозную реформу». ПВЛ описывает её как установление на Старокиевской горе, рядом с княжеским двором, «кумиров»: Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокоши, которым были установлены жертвоприношения, в том числе человеческие. С остатками этого святилища ряд современных археологов отождествляют обнаруженную при раскопках 1975 г. в 50–60 м к юго-востоку от будущей Десятинной церкви каменную вымостку (1,75х7 м) с шестью полукруглыми выступами (по числу идолов) и остатками большого кострища, хотя, согласно ПВЛ, капище, устроенное Владимиром Святославичем, находилось на месте церкви во имя святителя Василия (снесённой в 1930 гг.), т.е. на восточном краю Киева внутри Владимировых стен. Зачастую этот языческий пантеон Владимира Святославича одни исследователи расценивают как «дружинный», для чего другие не видят достаточных оснований: вряд ли Перун в списке «кумиров» Владимира Святославича стоит на первом месте потому, что Громовержец был специфически дружинным божеством, ведь он издавна, не позднее VI в., считался главным богом славянского язычества. Исследователи полагают, что о дружинном характере пантеона Владимира Святославича нельзя судить и по отсутствию в нём столь почитавшегося славянского божества, как Велес, «скотьего» (т.е. пастушеского, крестьянского) бога, поскольку в славянской мифологии Велес был божеством «нижнего мира», и потому его идол мог стоять не на горе, а в нижнем городе – на Подоле, по крайней мере, именно на берегу р. Почайны он упомянут в Житии князя Владимира (И.И. Срезневский. Память и похвала; Е.Е. Голубинский. История Русской церкви. Т. 1). Не был новым и сам состав пантеона Владимира Святославича. Наряду с общеславянскими божествами, имеющими балтские параллели (Перуном, Мокошью, Велесом и др.) в нём присутствуют теонимы иранского (сармато-аланского) происхождения (Хорс, Семаргл), из чего исследователи делают вывод, что перед нами, скорее всего, синкретический южнорусский или собственно киевский пантеон, каким он сложился, конечно же, задолго до Владимира Святославича. И, тем не менее, «возвижение кумиров» Владимира Святославича явно носит характер целенаправленного мероприятия княжеской власти. Капище было вынесено за пределы «двора теремного», т.е. княжеского дворца. Археологические остатки более раннего языческого святилища обнаруживаются в центре довладимирова города, так что богослужение из частного, династического, стало публичным государственным актом, как он красочно описан в ПВЛ в статье 983/984 г. после похода на ятвягов, когда Владимир Святославич «приде Кыеву и творяше требу (благодарственную) кумиром с людьми своими», со «старцами и боярами». Судя по тому, что Добрыня, которого Владимир Святославич сделал посадником в Новгороде, также «постави Перуна кумир над рекою Волховом», аналогичные действия были предприняты и в других городских центрах Руси. Кроме того, в засыпке фундаментных ям в основаниях идолов на святилище, вскрытом в 1975 г., обнаружены обломки плинфы и штукатурки со следами фресковой живописи. Это значит, что строительство святилища, как полагают исследователи, сопровождалось разрушением каменной церкви (или церквей) и, следовательно, было сознательной языческой реакцией в правление нового князя. Из всей совокупности данных крещение Владимира Святославича и его деятельность по христианизации Руси предстаёт как сознательный, целенаправленный выбор, обусловленный как личными религиозными исканиями князя, так и совокупностью внутренних (неудовлетворённость язычеством и в религиозном отношении, и в качестве государственно-консолидирующего идеологического фактора) и внешних (необходимость вступления Руси в семейство христианских держав) политических причин. История его обращения изложена в ПВЛ под 986/987 – 987/988 гг. в виде «Сказания об испытании (или выборе) вер», частью которого является проповедь прибывшего в Киев к Владимиру Святославичу греческого проповедника, получившая в науке название «Речь философа». В «Сказании» повествуется о последовательном приходе к нему посольств от мусульман (волжских булгар – «болъгары веры Бохъмиче»), латинян («немьци от Рима»), как полагают исследователи, хазарских иудеев («жидове козарьстии») и, наконец, из Византии, каждое из которых убеждает киевского князя принять их веру. По разным причинам Владимир Святославич отказывает первым трём посольствам и благосклонно выслушивает пространную «Речь философа», который опровергает учение мусульман, латинян и иудеев, сжато излагает ветхозаветную историю, ветхозаветные пророчества об отвержении иудеев и пришествии Спасителя, затем переходит к событиям новозаветным и, наконец, производит большое впечатление на князя, нарисовав перед ним яркую картину Страшного Суда. После чего Владимир Святославич по совету дружины отправляет собственные посольства «в болгары», «в немьци» и «в греки» (о «жидах козарьстих» на этот раз речи нет) «испытати... их службу». Побывав в мусульманской мечети, латинской церкви и на патриаршей службе в Царьграде, русские послы возвращаются, поражённые красотой греческого богослужения («не свемы, на небе ли есмы были ли на земли»).

 



 
PR-CY.ru