ВИТТОРЕ КАРПАЧЧО - Страница 4

В европейской живописи существовало несколько вариантов «декораций» для изображения святых. Они обычно представали перед зрителем или в момент мученичества, или во время покаяния и размышлений о смерти (тогда почти непременно рядом с ними находился череп). Популярны были также «видения». В эпоху Возрождения получили распространение ещё и «кабинетные декорации». Художник писал келью святого удивительно похожей на кабинет учёного-гуманиста, со всем полагающимся «инвентарём». Впрочем, исследователи отмечают, что иные монашеские кельи в ту эпоху действительно походили именно на учёные кабинеты, а многие монахи были образованнейшими людьми. Работа Антонелло да Мессина «Святой Иероним в келье» (около 1476 г.) стала едва ли не первой «кабинетной картиной». До некоторой степени Карпаччо ориентировался на неё, но вскоре подобные композиции стали в изобилии «изготавливать» и другие мастера – как в Италии, так и в Германии (например, широко известна гравюра А. Дюрера «Святой Иероним в келье»). В полной мере Витторе Карпаччо реализовал свой дар рассказчика как автор больших циклов для венецианских религиозно-филантропических братств (скуол). Его творческая биография прослеживается несколько лучше, чем его биография «житейская»: осталось более тридцати работ, на которых его рукой проставлена не только подпись, но и дата, что позволяет исследователям обозначить основные вехи и поворотные пункты на пути художника. Первой датированной самим мастером картиной является «Прибытие святой Урсулы в Кёльн», которая входит в цикл святой Урсулы. На ней достаточно ясно читается год: «1490», но у исследователей нет сомнений, что до этого полотна за плечами Карпаччо было несколько лет успешной работы, поскольку сложно себе представить, что Скуола ди Сант-Орсола заказала цикл картин из жизни своей святой покровительницы совершенно безвестному мастеру. В настоящее время историки искусства полагают, что к ранним работам Карпаччо следует отнести, по крайней мере, две из дошедших до нас: «Христос и четыре апостола» и полиптих для церкви св. Анастасии в Заре. В обеих картинах ещё очень заметны робость и неуверенность молодого живописца, и ничто в них не предвещает скорого и блестящего развития его дарования. Исследователи полагают, что решающее значение для Карпаччо имело знакомство с братьями Беллини, вероятно, состоявшееся в конце 1480 гг.: именно в мастерской Джентиле Беллини молодой художник, до этого слабо владевший рисунком, начал много рисовать с натуры (впоследствии Карпаччо считался одним из лучших рисовальщиков Венеции). Однако не только братья Беллини и их круг оказали на него влияние. Много дало ему также изучение работ Антонелло да Мессина и нидерландских мастеров, на которые большинство современных ему венецианских живописцев как-то не обращали внимания. В них Карпаччо открылся поэтический мир маленьких вещей, внимание к обыденности, умение разглядеть в ней проблески «нездешнего бытия». Судя по многофигурным композициям, он знал также и фрески Сандро Боттичелли (1445–1510 гг.), Доменико Гирландайо (1449–1494 гг.) и Пьетро Перуджино (1446–1524 гг.) – их он мог видеть в Сикстинской капелле в Риме. Иначе говоря, к началу работы над циклом святой Урсулы Карпаччо уже успел изрядно «развиться». Его первоначальная робость претворилась в тактичность, неуверенность сменилась каллиграфической точностью. Рекомендуя Карпаччо братству св. Урсулы, Джентиле Беллини был уверен, что он справится с заказом. Одновременно с работой над циклом св. Урсулы мастер принимал участие в создании цикла «История реликвии» – для Скуола ди СанДжованни Эванджелиста (над ним трудились и многие другие венецианские живописцы). Этот «проект» имел большое значение для венецианцев, поскольку увековечивал память о событии, связанном с хранившимся в Скуола ди Сан-Джованни чудотворным крестом. Карпаччо написал для «Истории реликвии» полотно под названием «Чудо с реликвией» (или «Исцеление одержимого»). Это исцеление художник запечатлел «по горячим следам»: картина была закончена в том же (1494) году, когда оно произошло. Однако исследователям интересно, что в «Чуде с реликвией» Карпаччо сосредоточился не столько на самом чуде, сколько на общей картине венецианской жизни. Его чрезвычайно привлекают дамы в пёстрых нарядах, патриции, простолюдины, гондольеры (один из них, между прочим, наделён типичной внешностью мавра). Художник с увлечением выписывает причудливые печные трубы на фоне лиловатого сумеречного неба, следит за тем, как реет над Большим каналом, подобно флагам, вывешенное для просушки бельё.

 



 
PR-CY.ru