Такая мозаика прекрасно сочетается с узорчатым мрамором. Это можно видеть в соборе Святой Софии в Константинополе, церкви Святого Марка в Венеции, церкви в Монреале, Святого Виталия в Равенне и в Королевской капелле в Палермо. Мозаика подходит для декорирования вогнутых, сферических поверхностей сводов. Она неприятно бликует при прямом свете, зато прекрасно сияет в отражённом. Чтобы ещё больше подчеркнуть ирреальный, мистический смысл священных изображений, мастера-мозаичисты использовали локальный – золотой, либо ярко-синий фон, а плоскостные силуэты фигур обводили красным или синим контуром. Отдельными пятнами сверкали белый и зелёный. Для золотого фона использовались кубики прозрачного стекла с подкладкой из фольги. Кубики – тессеры (лат. tesserae – косточка, камешек) – закреплялись не параллельно плоскости стены, а с небольшим наклоном, под разными углами, что создавало неподражаемое мерцание, лишавшее глаз возможности ощутить стену как материальную преграду. Игра цвета и света придавала новый смысл архитектурному пространству. Этот принцип позднее был развит в искусстве готики, но уже иными средствами – цветными стёклами витражей. Одно из поэтических сравнений утверждает, что искусство Византии возникло «из идеи цветного камня». Действительно, как все восточные народы украшали свои жилища разноцветными коврами, так и византийцы – камнями, стеклом; одежду расшивали жемчугом и золотом, а ювелирные изделия покрывали цветной эмалью. Оконные проёмы во дворцах и храмах также по-восточному закрывались мраморными плитами с ажурной резьбой геометрического орнамента, иногда – тонкими пластинами просвечивающего камня. В константинопольской церкви Кахрие-Джами сохранились остатки витражей – стёкол, расписанных цветными эмалями. Из литературных источников известно, что витражи были и в храме Святой Софии. Азиатская роскошь, любовь к ярким краскам и дорогим материалам отчасти объясняют почти полное отсутствие скульптуры в интерьерах – она всё равно бы потерялась на столь пёстром фоне. Даже рельеф капителей заменялся графичным углублённым рисунком, способным давать глубокие чёрные тени. На капителях храма Святой Софии, церкви Сан-Витале в Равенне хорошо видно, что «колючие» листья античного аканта или пальметты «лежат в одной плоскости» и выглядят не рельефом, а гравюрой. В Равенне наиболее ранними являются крестообразный купольный мавзолей Галлы Плацидии и восьмигранный Православный баптистерий (крещальня, V в.); базилики – Сант Аполинаре Нуово и Сант Аполинаре ин Классе (VI в.). Особый интерес для исследователей представляет центральнокупольная на восьмиугольном основании церковь Сан Витале (540–547 гг.). Пятнадцатиметровый в диаметре купол Сан Витале покоится на восьми столбах, промежутки между которыми заняты полугруглыми двухэтажными абсидиолами. Вокруг идёт восьмиугольный в плане обход, принимающий распор купола. Отличие византийской архитектуры от древнегреческой и римской состоит в том, что её красота сосредоточена внутри. Снаружи византийские церкви выглядят аскетично, сурово, иногда даже мрачно; преобладает красный цвет кирпичной кладки. Она разнообразится узкими полосами – рядами наклонно поставленных кирпичей, образующих зигзагообразный узор. С XI в. используется чередование горизонтальных рядов красного кирпича и белого камня, либо светло-жёлтого плоского кирпича (плинфы) или толстых слоёв белого раствора. Эта «полосатость» (как и аркада) – свойство восточной, арабской архитектуры, она же стала «визитной карточкой» византийского стиля. В XII–XIV вв. в качестве элементов наружного декора зданий стали использовать глазурованные кирпичи и круглые керамические блюда, вмонтированные в кирпичную кладку. Вогнутые тарели, ярко блестящие на солнце, встречаются и в архитектуре Равенны (этот приём называют керамопластикой или «полихромным стилем»). В сокровищнице храма Святого Марка в Венеции хранятся удивительные произведения византийского искусства «малых форм»: кубки из горного хрусталя, оправленные в серебро, канделябры и реликварии, изделия, в которых сочетаются полосатый агат, серебро и разноцветные эмали. Знаменитый алтарь из золота, эмалей и драгоценных камней – Пала д'Оро в Сан-Марко, также византийской работы, несмотря на огромные размеры, производит впечатление ювелирного изделия. В Константинополе ювелиры – аргиропраты (от греч. argiros – серебро и prator – торговец, ремесленник) – занимали почётное место, часть мастерских (эргастериев) находилась в пределах императорского дворца. Деятельности этих мастеров придавалось государственное значение. Таким сложным образом в течение многих столетий на традициях искусства эллинизма, Ближнего Востока и Центральной Азии постепенно складывался новый историко-региональный тип художественного творчества, наиболее полно проявившийся к VIII–Х вв. в константинопольской школе. Это творчество было обращено к внутреннему миру человека и его вере в единого Бога.