В него обычно включают собственно памятники искусства Византийской империи, многие произведения на территории Италии, прежде всего, мозаики Равенны и сокровища собора Святого Марка в Венеции, памятники раннехристианского искусства в Риме и в Малой Азии, работы мастеров Сицилии, фрески церквей Сербии, храмы Грузии и Армении, иконы итало-критской школы, художественные произведения Киевской Руси и в значительной степени – древнерусскую иконопись (поэтому со временем исследователи стали различать определения «искусство Византии» и «византийское искусство»). Понятие «византийское искусство» раскрывает влияние и деятельность византийских мастеров в сопредельных странах, где подчас невозможно разделить работу пришлых византийцев и их учеников. В связи с этим искусствовед Виктор Никитич Лазарев (1897–1976 гг.) в исследовании «История византийской живописи» (1947 г.) подчёркивал, что выяснение «стилистической сущности византийского искусства и его роли в художественной жизни Средних веков романского Запада и христианского Востока зависит от определения отличия константинопольской школы от других национальных и провинциальных школ», а «основная задача изучения восточно-христианского искусства сведётся в дальнейшем к всё более точному установлению значения отдельных школ, при одновременном признании за Константинополем ведущей роли». Но даже если на время исключить рассмотрение провинциальных школ, значение которых огромно, оказывается, что на формирование стиля столичного, придворного искусства, наряду с эллинистической, оказывали влияние многие этнические традиции народов Востока. В Константинополе свободно селились, говорили на своём языке и развивали своё искусство греки, итальянцы, арабы, армяне, сирийцы, славяне, индусы, египтяне, испанцы. В первых веках нашей эры Константинополь слыл главным перекрёстком мира. Этот город прозвали «Оком Вселенной», а в XI–XII вв. сравнивали с «городом чудес», сказочным Багдадом. В качестве основной силы, связующей столь разнородные начала, исследователи обычно называют новую идеологию, быстро распространявшуюся в связи с принятием христианства в качестве государственной религии императором Константином в 337 г. Но ещё долго после этого события не было собственно «византийского искусства», единого художественного стиля, а существовали разные течения официального и народного, светского и церковного искусства. По мнению В.Н. Лазарева, только после V в. названием «искусство Византии» можно определить новое «соединение античного сенсуализма» и «примитивных экспрессионистических тенденций Востока в своеобразном христианском искусстве», но даже и тогда это искусство не стало однородным. В официальной идеологии всячески подчёркивалась роль христианской религии. По преданию, император намеревался вначале основать свою столицу в древнем Илионе (Трое), но «Господь указал ему другое место», не связанное с языческими традициями. Влияния античного искусства были столь сильными, что ещё долго Богоматерь сравнивали с богиней Афиной, а на главной рыночной площади Тавра (греч. tauros – бык) находилась полая внутри бронзовая фигура быка. В неё сажали осуждённого, а затем под быком разводили огонь. При стечении народа истошные крики грешника «казались рёвом быка». Определяющую роль эллинистических традиций в формировании мировоззрения византийцев впервые обосновал историк искусства Дмитрий Власьевич Айналов (1862–1939 гг.) в книге «Эллинистические основы византийского искусства» (1900 г.). Его ученик, искусствовед и фотограф Леонид Антонович Мацулевич (1886–1959 гг.) в 1920 гг. для обозначения устойчивых эллинистических тенденций ввёл понятие «византийский антик» (1929 г.). Австрийский историк искусства Йозеф Стржиговски (1862–1941 гг.) в книге «Восток или Рим?» (1900 г.) выдвинул идею, согласно которой корни византийского искусства следует искать не в Греции или Риме, а на Ближнем Востоке. В столичном искусстве первых веков империи особенным образом сливались воспоминания о героическом прошлом «ромеев», афинская образованность, ораторский талант императоров и полководцев, сюжеты, связанные с их смелостью и мужеством, достойными славы древних воинов Востока, александрийская учёность философов, религиозные процессии, конные состязания, праздники сатурналий и дионисийские вакханалии, уличное шутовство ряженых, акробатов и танцоров, и царская охота с дрессированными барсами на зайцев (изображения этих сцен сохранились). Но центральное место в искусстве занимала обожествлённая фигура Василевса. Для прославления, возвеличивания императора и оправдания его завоевательной политики использовались легенды об Александре Македонском, эпизоды из «Илиады» Гомера и «Мифологической библиотеки» эрудита и филолога Аполлодора (около 180 – около 110 гг. до н.э.). В храме царь имел право входить в алтарь, а справа от алтаря было предусмотрено специальное помещение – мутаторий (от лат. mutatio – смена, перемена), где Василевс отдыхал, переодевался и принимал гостей.