ВЕЧЕРЯ ТАЙНАЯ - Страница 6

Литургическая Тайная Вечеря не менее обширна. Первые изображения установления таинства причастия, имевшего место на Тайной Вечере, восходят к VI в. Евхаристическая чаша (потир) и гостия – вино (Кровь Христова) и хлеб (Тело Христово) – стали изображаться с VII в. Первое такое изображение имеется в Евангелии, хранящемся в Колледже Тела Христова в Кембридже. Но обычны¬ми эти атрибуты Тайной Вечери становятся только с XV в. Известны выдающиеся образцы этого типа Тайной Вечери – Фра Беато Анджелико (1400–1455 гг.) в соборе Святого Марка во Флоренции, Козимо Росселли (около 1439 – 1507 гг.) в Сикстинской капелле в Ватикане, Дирка Боутса (около 1415 – 1475 гг.) в церкви Святого Петра в Лувене. В основе литургической Тайной Вечери лежит идея иллюстрирования слов Христа, переданных Матфеем (Мф. 26:23) и Марком (Мк. 14:22–24): «И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: примите, ядите; сие есть Тело Моё. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из неё все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая». Исследователи подчёркивают: чтобы яснее понять особенности различных живописных интерпретаций литургической Тайной Вечери в западном искусстве, необходимо иметь (хотя бы в общих чертах) представления о господствовавшем в ту или иную эпоху догмате евхаристии. Считается несомненным, что последняя Вечеря Христа с учениками была устроена в полном согласии с иудейской традицией устраивать учителем пир с учениками на Пасху. Но евангелисты-синоптики особо подчёркивают, что Иисус после «благодарения» ввёл особый ритуал: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после Вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается» (Лк. 22:19–20). Уже первые христиане нуждались в пояснении этой «Господней трапезы». Их дал апостол Павел. Во-первых, здесь речь не идёт о ритуале, равнозначном другим, т.к. «не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1 Кор. 10:21). Во-вторых, Павел подчёркивает общинный характер этого праздника-воспоминания: «Посему, братья мои, собираясь на Вечерю, друг друга ждите» (1 Кор.  11:33). Отцы церкви сформулировали несколько концепций евхаристии, указав на важность повторения обряда для укрепления веры. Существовавшая в ранней церкви неясность в вопросе таинства причащения (евхаристии) официально была устранена IV Латеранским собором 1215 г., установившим догмат пресуществления, т.е. изменения субстанции в евхаристии и сделавшим его обязательным. Это учение предписывает считать, что хлеб и вино превращаются в Тело и Кровь Христа. Однако евхаристические споры продолжали оставаться одной из самых острых проблем в христианской теологии, стали предметом религиозно-философской борьбы на Западе в IX–XV вв. и приняли особо острые формы в эпоху Реформации и Контрреформации. В Римско-католической церкви обычай причащаться хлебом и вином с XIII в. стал привилегией клира. Миряне, по решению Констанцского собора и догмату Тридентского собора, стали причащаться лишь хлебом. Тридентский собор (1541–1551 и 1562 гг.) вырабатывал католическое учение (оно изложено в Decreta) о евхари¬стии в полемике с протестантами (их учение кратко сформулировано на Соборе и изложено в Canones – с оговоркой, что оно предаётся анафеме), осудив их попытки рационалистически трактовать евхаристию как «духовное вкушение Божества». Протестанты, признавая реальное присутствие Христа в хлебе и вине, отвергают (в отличие от католиков) особую превращающую способность священнического служения (инициатор Реформации Мартин Лютер отрицал идею пресуществления). В то время как католики и православные утверждают, что жертва в евхаристии каждый раз совершается священником, получившим дар совершения таинства в силу своего посвящения в сан, протестанты не признают священного характера литургии, полагая, что Христос принёс Своё Тело в жертву на кресте лишь однажды, раз и навсегда, и потому евхаристия воспринимается ими как символическое действие, а не как таинство. Особой формой евхаристии является хлебопреломление, символизирующее духовное единство верующих. Основанием обряда является ряд новозаветных текстов (Лк. 22:19–20; Ин. 13:1–16; 1 Кор. 11:24–26). Этот обряд также служит «воспоминанием» страданий Иисуса Хри¬ста: «хлеб ломимый» есть символ Тела Господня, избитого, израненного и обезображенного за грехи людей, а вино – это символ Крови Господней, излившейся также за эти грехи. Литургическая Тайная Вечеря изображалась либо как благословение чаши с вином и хлеба (гостии), совершаемое Христом за столом в присутствии учеников (Серра, Боутс, Рубенс), либо в виде установления таинства прича¬щения, когда Христос даёт вкусить хлеб причастия (гостию) ученикам (Иос ван Вассенхове). Неясность в вопросе, присутствовал ли при этом Иуда, является причиной двоякой интерпретации этого эпизода художниками. Так, Дирк Боутс и Питер Пауль Рубенс (1577–1640 гг.) помещают Иуду среди свидетелей учреждения таинства причащения, тогда как Иос ван Вассенхове (Юстус Гентский) даёт изображение только одиннадцати преклонивших перед Христом колени учеников, сближая пасхальный стол с алтарём и помещая всю сцену в интерьер храма.

 



 
PR-CY.ru