Митрополит Платон, самочинно провозгласивший свой митрополичий округ автономным, от контактов с Вениамином уклонился, и тогда вступило в действие имевшее первоначально условный характер распоряжение митрополита Сергия о назначении его управляющим епархией в звании архиепископа и временного экзарха Северо-Американской епархии (вскоре последовал и соответствующий указ от 27 марта 1933 г.). Митрополит Платон этому распоряжению не подчинился и был смещён за учинение раскола и провозглашение автономии. Тогда определением Временного Патриаршего Синода от 22 ноября 1933 г. епископ Вениамин был назначен архиепископом Алеутским и Северо-Американским с оставлением экзархом Московской патриархии в Америке. При этом он оказался в крайне тяжёлом положении. С одной стороны, осознавал себя представителем законной канонической власти, но с другой стороны, – был экзархом без экзархата, архипастырем без паствы. У митрополита Платона и продолжателя его линии митрополита Феофила (Пашковского) были свои, пусть и не обоснованные канонически, но весьма веские причины, которые и определяли их деятельность. Эти причины были связаны как со спецификой церковной жизни в Америке того времени, так и с настроениями паствы. Их поддерживало подавляющее большинство клира и мирян, и владыке Вениамину пришлось приложить немало сил, чтобы приобрести тот высокий авторитет, которым он обладал к концу своего служения в Америке. Но в первое время ему приходилось спать на полу, подметать улицы, терпеть оскорбления за верность Матери-церкви. Как-то после одного собрания для безопасности ему предложили выйти через запасной выход, но владыка решил идти, как и входил, через главный вход. Кто-то бросил в него окурок, послышались оскорбительные выкрики раскольников, но архиепископ невозмутимо и мужественно сохранил своё достоинство. При всех скорбях и лишениях, выпавших на долю его самого и его сотрудников, владыка неизменно благодарил Бога и молился за своих гонителей и всех, кто ему чем-либо «досаждал». Свидетельство тому – страницы его дневников и «сорокоустов», которые свидетельствуют, как глубоко и сокрушённо переживал владыка любой конфликт с ближним, как умел просить прощение, как оберегал свой душевный мир, гармонию духа; поношения он сносил с христианской кротостью и смирением. Неутомимая работа по устроению церковных дел требовала от него колоссального напряжения душевных и физических сил. Вениамин часто посещал американские и канадские приходы, совершал богослужения и проповедовал; после богослужений за трапезой любил вести духовные беседы. Исследователи подчёркивают, что он вообще был замечательным проповедником, и его проповеди надолго запоминались слушателям. В годы Великой Отечественной войны митрополит Вениамин стал одним из вдохновителей мощного патриотического движения, охватившего все слои русской эмиграции; в это движение влились люди самых разных политических и религиозных взглядов, православные разных юрисдикций. Последнее во многом способствовало объединению православных людей в Америке, тенденции к которому наметились именно в военные годы. В день начала войны митрополит Вениамин произнёс вдохновенную проповедь в церкви Серафимовского подворья Русской патриаршей церкви, в которой выразил своё твёрдое упование на то, что предстоящие тяжёлые испытания попущены Промыслом Божьим «ко благу нашей Православной церкви и Родины», а затем отслужил первый молебен Всем святым Земли Русской о даровании победы православному народу русскому.