Второй вопрос, который волнует его: закрыт или открыт наш несовершенный мир для влияния идеального мира, высшей действительности для воздействия со стороны Божества? Русскому человеку нужно чудо, и его миросозерцание должно быть таким, чтобы в нём оставалось место свободе и Провидению. Запад в этом вопросе пошёл двояким путем. Одни мыслители понимают мир как сплошной механизм («панфизизм»), другие – как систему одушевлённых атомов («панпсихизм»). Русская мысль уже осознала односторонность обоих типов решения проблемы и считает необходимым придерживаться «дуализма материи и духа», понимаемого как продукт дифференциации и поляризации Высшей Силы и потому разрешаемого в «трансцендентальный монизм» (по мнению Виктора Дмитриевича Кудрявцева-Платонова; 1828–1891 гг.) или «монодуализм» (по мнению Якова Карловича Грота; 1812–1893 гг.). Третий вопрос, затрагивающий русское мышление, – это вопрос о достоверности знания и, в частности, о его философской концепции (в связи с отношением к вере). Здесь также есть много путей – эмпиризм, метафизика, релятивизм. Итак, апология русской философии у А.И. Введенского сводилась к следующим тезисам. Первый: россияне философски не бессильны, как может показаться западноевропейским критикам, просто круг философских проблем в России профессионально стал разрабатываться намного позже, и философия у нас ещё не вышла из стадии первичной рецептивности, накопления и осмысления опыта предшественников. Второй: русский народ в решении вопроса смысла жизни не признаёт классических точек зрения (оптимизм и пессимизм), а вырабатывает свою оригинальную позицию преобразования жизни сообразно высоким христианским идеалам. Третий: русское видение мира зиждется на идее допустимости чуда, взаимопроникновения материи и духа; тем самым отвергается и односторонний «панфизизм» и односторонний «панпсихизм». Четвёртый: сознание русского народа соборно (см. Соборность). Русская философия обращается к началу, включающему в себя не только религиозные, исторические, народно-бытовые, но и глубоко психологические и даже биологические стихии. Этим объясняются особенности гносеологических (познавательных) подходов: истина открывается только достойным и стойким в вере. Приближение же к истине достижимо лишь усилиями многих  мыслителей, а не только интеллектуальной элиты. Иначе говоря, возводя «соборность сознания» в верховное начало знания, русское мышление, во-первых, признаёт, что истина открывается не индивидуальным умом, но совокупными усилиями многих; во-вторых, разумение истины и сама степень разумения зависят от нашей жизни, создающей возможность единодушной и согласной коллективной работы. Поскольку преобладающей и направляющей стихией в данном случае всё же остаётся религиозно-церковная, то это начало следует назвать «соборностью сознания». Философские взгляды А.И. Введенского были во многом созвучны концепциям религиозных философов Виктора Дмитриевича Кудрявцева-Платонова и Сергея Николаевича Трубецкого (1862–1905 гг.).