Эту схизму удалось прекратить лишь папе Григорию I Великому (590–604 гг.), который, однако, был в крайне натянутых отношениях с константинопольским престолом из-за титула «вселенский», принятого константинопольским патриархом Иоанном IV Постником (582–595 гг.). На Шестом вселенском соборе (680 г.) легаты папы Агафона (678–681 гг.) доставили еще раз крупную победу руководимого Римом православию над новой «императорской» ересью – монофелитством. Но тот же собор показал, что на Востоке уже стали чувствовать тяжесть папской руки и готовились отстаивать свою самостоятельность. Вместе с тем собор впервые поколебал на Востоке доверие к непогрешимости римской кафедры, осудив в числе монофелитов папу Гонория I (625–638 гг.), а папа Лев II (682–683 гг.) утвердил это осуждение. На Пято-Шестом (Трулльском) Вселенском соборе (692 г.) в присутствии представителей Рима, между прочим, было постановлено следующее: во-первых, подтверждено равенство патриархов Старого и Нового Рима. Во-вторых, составлен список источников вселенского церковного права, причем не были учтены почти все западные соборы и декреталии пап, принято 85 апостольских правил, в то время как на Западе их признавалось лишь 50. В-третьих, обязательное безбрачие пресвитеров и диаконов было осуждено как бесчеловечное и неосновательное требование. В-четвертых, был запрещен пост в субботу. В-пятых, возобновлен запрет апостольского собора вкушать удавленину и кровь, что разрешалось римской церковью. В-шестых, запрещено изображать Иисуса Христа на иконах в виде агнца, указуемого перстом Предтечи – а такие изображения были очень распространены на Западе. Папа Сергий I (687–701 гг.) принял Шестой собор, но отверг Трулльский и не дозволил опубликование его канонов в своем патриархате. Если тогда же не последовал окончательный разрыв, то лишь потому, что на византийский патриархат вскоре обрушилась последняя императорская ересь – иконоборческая, потрясавшая церковь в течение более ста лет. При императорах-иконоборцах (725–784 и 815–843 гг.) официально церкви были разделены, но тем с большей энергией поддерживали связь с Римом сверженная иконоборческая иерархия, восточное монашество и народ; решительно восстали против иконоборчества и восточные патриархаты. Так, Феодор Студит (759–826 гг.), опираясь в своей оппозиции иконоборчеству на вселенскую церковь, первый голос в ее среде отдавал папе. В посланиях к папам Римским Льву III (795–816 гг.) и Пасхалию I (817–824 гг.) он превозносит римскую кафедру в выражениях, которые и поныне доставляют католикам арсенал доказательств, будто православный Восток до патриарха Фотия признавал папский примат. На самом деле иконопочитатели так же мало были склонны к этому, как и иконоборцы: на Седьмом вселенском соборе послания папы Адриана I (772–795 гг.) были прочитаны лишь в греческом переводе, причем провозглашения папой своего примата были просто опущены или сильно сглажены.