ЦВИНГЛИ Ульрих - Страница 2

В Эйнзидельнском монастыре он объявил монахинь свободными от обета безбрачия и прекратил культ святых, надеясь, однако, найти для своих реформ санкцию свыше. В то время он ещё не додумался до одной из самых существенных идей цвинглианства – соединения государства и церкви в одном демократическом учреждении, которое одновременно являлось бы и «общиной верующих», и политическим целым «городской общины». В 1518 г. его пригласили занять место проповедника при большом кафедральном соборе Цюриха (собственно, история швейцарской Реформации начинается с этой даты). Надеясь найти поддержку своим реформам, Цвингли согласился, но при избрании объявил, что не намерен следовать примеру своих предшественников, читавших народу только отрывки из Евангелия, а будет излагать его в последовательном порядке, в тесной связи со всем Священным Писанием, и притом на родном, понятном языке. Впечатление, произведённое уже его первой проповедью, было огромным. Люди жадно слушали повествование о земной жизни и учении Спасителя и чувствовали себя так, словно к ним пришло новое откровение. Имя Цвингли сразу стало широко известным. Другие события ещё больше способствовали его популярности. В 1519 г. в Цюрихе вспыхнула эпидемия чумы. В этот страшный момент Цвингли не покинул город, продолжая исполнять свои обязанности, навещая опасно больных, принося им утешения религии. В конце концов, он сам заразился, долго болел, но выздоровел. После этого стал пользоваться ещё большей популярностью. Теперь он был уверен, что «римский папа должен пасть», а реформы надо проводить не «сверху», а опираясь на силу «низов»; из частичного реформатора он обращается в протестанта. В своей новой обстановке Цвингли находит ту силу, которая может провести реформу «снизу». Он одним из первых в Швейцарии приветствовал выступление основателя немецкого протестантизма Мартина Лютера (1483–1546 гг.), в сочинениях которого находил много близких своим суждений (оба реформатора начали свою деятельность почти одновременно). Впрочем, его собственные представления о грядущей реформе были гораздо радикальнее лютеровских. Ближайшим результатом проповеди Цвингли было усиление в кантоне авторитета Священного Писания (в Цюрихе усилился его интерес к Новому Завету, изучению которого он уделяет много времени). С первых же шагов дело церковной реформы стало объектом специального городского законодательства. В 1520 г. цюрихский сенат (во исполнение воли совета двухсот) опубликовал декрет, предписывавший всем священникам кантона объяснять народу Новый Завет. Непременным условием при этом ставилось строгое соответствие объяснения с текстом; священникам запрещалось проповедовать учения, которые не могли быть оправданы Священным Писанием. Приблизительно к этому же времени относятся его протесты против торговли индульгенциями (см. Индульгенция). Повод к этому дало появление торговца ими Самсона (в 1519 г.) и непрестанная борьба с наёмничеством (в 1521 г. Цвингли становится членом городского совета, который окончательно запретил наёмничество). В марте 1522 г. он выступил с проповедью против постов («О свободе выбора пищи»), за которой последовал памфлет на ту же тему. Цвингли объявил, что запрещение той или иной пищи не имеет никакого основания в Священном Писании, поскольку апостол Павел в Послании к Римлянам говорил, что воздержание в еде есть дело личной совести. Некоторые из ревностных прихожан стали после этого открыто употреблять мясо, а возмущение католиков не знало границ. По повелению констанцкого архиепископа Гуго, виновные в нарушении поста были арестованы и подвергнуты наказанию. Нимало не смущаясь этим, Цвингли в июле того же года обратился к Гуго с демонстративным прошением отменить безбрачие духовенства. Это сочинение имело для него то же значение, что знаменитые «Тезисы» для Лютера – с него началась для Цвингли открытая борьба с Римом. Нововведения вызвали горячую полемику и дали повод для доноса, который был сделан клиром констанцскому архиепископу. Для выяснения всех накопившихся вопросов цюрихский магистрат решил устроить диспут, куда пригласил представителей различных городов и констанцского архиепископа, который не решился официально принять участие в диспуте, а послал четырёх депутатов; они должны были выступить в роли судей, посредников, а отнюдь не стороной. Однако один из депутатов (Иоганн Фабер) не выдержал роли посредника и выступил обличителем цвинглианской ереси.

 



 
PR-CY.ru