ТЬЕПОЛО Джованни Баттиста - Страница 2

В последующие годы он много писал в Венеции, а также в Милане, Бергамо. В 1740 г. получил заказ на роспись потолка на втором этаже дворца Скуолы Кармини. Ещё более воздушными, невесомыми представляются его фрески на тему апофеоза семейства Пизани на вилле в Стра. По наблюдению историка искусств Александра Николаевича Бенуа (1870–1960 гг.), «если разглядывать в бинокль гениальный плафон Тьеполо на вилле Гримани в Стра, то моментами иллюзорность доходит до чего-то жуткого. Просто не хочется верить, что эти улыбающиеся, весёлые, полные жизни существа, ныряющие и плавающие среди серых туч, и сами эти тучи были только живописью, пятнами красок по штукатурке». К 1750 г. к венецианскому живописцу пришла общеевропейская известность, и с 1750 по 1753 гг. он создал свою центральную работу – фресковое убранство Вюрцбургской резиденции. В росписи плафонов церквей и многочисленных дворцов Венеции, Удине, Бергамо и Милана, резиденции князя-епископа в Вюрцбурге, а позже и королевского дворца в Мадриде ярче всего выступает своеобразие живописи Тьеполо. В этих плафонах на широких небесных просторах, среди клубящихся облаков возлежат богини и нимфы, летят крылатые фигуры, бешено мчатся лошади с колесницами, развеваются стяги, неожиданно вырастают обелиски и пирамиды. Преобладание интервалов между отдельными группами фигур вызывает ощущение необъятности пространства. Передача воздушной перспективы и окутывающей предметы атмосферы заставляет забыть всё созданное прежде в этом плане. Обнажённые фигуры чередуются с одетыми, которые воскрешают воспроизводимые у Веронезе моды XVI в., но к ним присоединяются не менее излюбленные Тьеполо персонажи в восточных тюрбанах и красочных пёстрых халатах. Возникающие образы, как и светлая гамма с преобладающими бледно-коричневыми, серыми, ослепительно белыми, лиловыми, жёлтыми, розовыми и лазоревыми красками, создают настроение праздничной радостности, которое в то же время сочетается с ощущением какой-то своеобразной серьёзностью, которой способствует характерная для художника неулыбчивость его персонажей. Кого бы они ни изображали, их лица почти никогда не оживляет улыбка. Возвратившись в Италию, Тьеполо был избран президентом Падуанской академии. В 1750–1760 гг. он пользуется широкой славой, много работает для иностранных дворов, избирается президентом венецианской академии художеств (1756–1758 гг.). В этот период им исполнены лучшие фресковые циклы (в палаццо Лабиа в Венеции, 1747–1750 гг.; в архиепископской резиденции в Вюрцбурге, 1750–1753 гг.; на вилле Вальмарана близ Виченцы, 1757 г.; в палаццо Редзонико в Венеции, 1758 г.), которые отличаются праздничной пышностью, сияющим колоритом, составленным из нежных серебристых, красноватых, золотисто-жёлтых, жемчужно-серых, коричневых и синих оттенков. Подлинным шедевром декоративно-монументальной живописи стали росписи Большого зала палаццо Лабиа в Венеции, в которых Тьеполо использовал сюжеты из истории древнеримского полководца Марка Антония и египетской царицы Клеопатры. Большая зала дворца, возвышающаяся на два этажа, полностью покрыта фресками, в создании которых участвовал также художник-перспективист Менгоззи Колонна (1688–1774 гг.).

 



 
PR-CY.ru