Больше всего их восхищала простота выполнения: «Взял бы вот эти цветные палочки и сам сейчас все так и написал». И, рассказав Игорю Эммануиловичу Грабарю (1871–1960 гг.) про этот запомнившийся ему эпизод, В.А. Серов стал горячо доказывать, что надо писать без фокусов – так просто, как это только возможно: «Надо чтоб мужик понимал, а не барин, а мы все для бар пишем и ужасно падки на всякую затейливость и пышность. Вот они – немцы, французы – пускай будут пышны, им это к лицу, а уж какая там пышность на Руси». В XX век В.А. Серов вступает в расцвете своего таланта, это своеобразный художник-артист, нетерпимый к банальности общих мест, ищущий непроторенные пути в искусстве. Именно ему, с его врождённой чуткостью к процессам, происходившим в мировой живописи на рубеже ХIХ и ХХ вв., суждено было стать связующим звеном между классической живописью ХIХ в. и новациями серебряного века. Диапазон его возможностей был широк – от уникальной техники рисования углём (портрет Фёдора Ивановича Шаляпина, 1995 г.), до крохотных изображений, исполненных графитным карандашом (зарисовки с Василия Ивановича Качалова, 1908 г. и Тамары Платоновны Карсавиной, 1909 г.). С 1895 г. до самой смерти он трудился над громадной (более 150 листов) серией иллюстраций к басням Ивана Андреевича Крылова (1769–1844 гг.). Всего лишь раз испробовав силы в театральной афише, он создал для «Русских сезонов» подлинный шедевр – лист с изображением танцующей Анны Павловны Павловой (1881–1931 гг.), создал прекрасные декорации для постановки оперы своего отца А. Серова «Юдифь» (1907 г.) в Мариинском театре, к балету «Шехерезада» (1911 г.) на музыку Николая Андреевича Римского-Корсакова (1844–1908 гг.) для «Русских сезонов» в Париже. Многообразны и его искания. На рубеже нового века В.А. Серов создаёт в рисунке кистью необыкновенно правдивый и поэтический образ А.С. Пушкина, одиноко сидящего среди шороха осенних листьев. И в том же, 1899 г., пишет прелестный натурный этюд своих детей на побережье моря, а два года спустя – портрет Мики Морозова, очаровательного в своей детской непосредственности и пылкости темперамента. В 1900–1901 гг. в тонко стилизованной манере В.А. Серов изображает «Выезд императора Петра II и цесаревны Елизаветы Петровны на охоту» и тогда же броской кистью запечатлевает стирку белья деревенскими бабами. В 1907 г. он завершает превосходную историческую картину «Пётр I» и в том же году создаёт блистательный портрет красавицы Генриетты Леопольдовны Гиршман в её изысканно-модном будуаре. Велики не только сюжетно-тематические, но и стилевые различия в произведениях В.А. Серова последних лет его жизни. В «Похищении Европы» (1910 г.) – античный миф о похищении Европы (дочери финикийского царя) богом Зевсом, который превратился для этого в быка. Женственно изящен образ кокетливой изысканно хрупкой Европы, царственно красив могучий бык с лирообразно изогнутыми рогами и человеческим взглядом, стремительны прыжки взлетающих над волной дельфинов, очерченных с виртуозной простотой, как бы одним взмахом кисти. И за этой картиной, покоряющей своим совершенным мастерством, встаёт образ умного, добродушно иронического В.А. Серова, воссоздающего древний миф с тонкой улыбкой человека двадцатого столетия. Он отдыхает в работе душой от «российских кошмаров». Умер В.А. Серов в Москве от сердечного приступа.