СЕРГИЙ I - Страница 4

До тех пор сирийские монофизиты мало обращали внимания на армян, но теперь и Афанасий решился завязать отношения с лишённым кафедры без суда католикосом Христофором. Таким образом, и со стороны антиохийских монофизитов шла агитация в пользу монофизитского православия у армян. Между тем император подвинулся до Иераполя, где ему в 631 г. представился сам Афанасий с 11–12 епископами-монофизитами. Завязалась беседа, и Ираклий I пообещал Афанасию, что и он признает его Антиохийским патриархом, если тот соединится с православной церковью. Императору вручили записку, которая ставила задачей установление унии, но которая сводилась к отрицанию Халкидонского собора. Православные богословы, рассматривавшие это исповедание веры, не признали его достаточным для вступления с Афанасием в общение. Император не только не осуществил тех надежд, которые возлагали на него монофизиты, но даже принялся их преследовать, запретив им занятие высших должностей. Хотя Сергий I до сих пор оставался как бы в стороне, на самом деле он представлял собой такую величину, которая была наиболее удобной для императора. Будучи одной из самых уживчивых натур, он хорошо понимал, чего монофизиты ждали от православной церкви, и, видимо, симпатизировал им, поскольку его предки были монофизитами, и он хорошо понимал, чего монофизиты желали бы от православной церкви. В то же время это был человек с государственными взглядами, понимавший, что в определённых случаях можно поступиться соблюдением церковных правил. Император и рассчитывал на такое согласие по вопросу унии. Когда для греческих властей появилась возможность распоряжаться в Александрии, то на Александрийскую кафедру (около 630 г.) был перемещён Кир Фазидский. Его первым делом было завязать униальные отношения с тамошними монофизитами, которые велись так успешно, что в скором времени Кир мог порадовать Сергия I состоявшимся воссоединением (исследователи относят его к 632 или 633 г.). После долгих переговоров Кир издал девять согласительных членов, в одном из которых высказывалось учение о единой воле во Христе. Умеренные монофизиты признали эти члены и вступили в общение с Киром, однако православное духовенство в большинстве своём не пожелало принимать вероисповедание Кира, указывая на то, что учение о единоволии (оно получило название монофелитства) есть, в сущности, прикрытое монофизитство. Защитники соглашения 633 г. настаивали на том, что они не уклоняются от исповедания веры Халкидонского собора: божественное и человеческое начала во Христе они явно различали, а единство воли относили не к «естеству», а к «ипостаси». Однако эти оговорки никак не спасали их от уклонения в монофизитство, которое при таком подходе оказывалось неизбежным. Приходилось признавать, что Божественная воля главенствовала над человеческой, что Христос был «богодвижным», и всё человеческое в Нём оставалось пассивным. Другими словами, Христос, если признавалось в Нём единство воли, не имел подлинной свободы, и своеобразие человеческого не оттенялось в Нём с достаточной силой. Может быть, этот мнимый успех, достигнутый в Египте, побудил императора (в конце 632 или в начале 633 г.) потребовать, чтобы в Карине (Эрзеруме) собрались все армянские епископы и богословы с Эзром во главе (также и армянские вельможи) для переговоров о вере. Армянские вельможи не смогли отказаться от приглашения. Эзр постарался укрепить себя влиятельными лицами, обратившись к учёному старцу Мафусаилу Сиунийскому и Иоанну Майрагомскому. Но они не согласились ехать в греческие владения. Мафусаил послал вместо себя своего ученика Феодора. Таким образом, армянским богословам пришлось вступить в борьбу с не совсем хорошим вооружением, и уния с армянами окончилась неудачно. Находившийся в это время в Александрии палестинский монах Софроний умолял Кира выбросить из униального документа выражение «единая воля», как несогласное с православным учением. Кир на это не согласился и отправил Софрония с рекомендательным письмом к Сергию I для объяснения по этому вопросу. Сергий I формально стоявший совершенно в стороне, на самом деле уже давно хотел пустить в ход унию, поэтому писал письма и собирал подходящие места из святых отцов. Он предварительно попросил Софрония молчать, чтобы не нарушать совершившегося церковного мира. Но поскольку Софроний продолжал настаивать на своём, то Сергий I потребовал, чтобы тот привёл из святых отцов места, где говорилось бы о двух энергиях. Но Софроний не мог представить в таком виде патристических цитат, а потому Сергий I остался при своём мнении и рекомендовал Софронию не расстраивать из-за одного слова церковного мира: если уния состоялась, не следует говорить ни об одной, ни о двух энергиях. С Софрония Сергий I взял обещание молчать, и они расстались в мире. Но это положение изменилось после избрания Софрония на свободную Иерусалимскую кафедру в 633 или в 634 г.

 



 
PR-CY.ru