ПЛАТОН, Левшин Петр Егорович (1737–1812 гг.) – митрополит Московский, богослов, проповедник и историк, самое блестящее светило русской иерархии Екатерининского времени. Родился 16 июня 1737 г. в с. Чарушникове, в 40 верстах от Москвы, что на большой петербургской дороге. Его мирское имя – Петр (родился в Петров день), сын сельского причетника, попросту дьячка, Георгия Денисова (фамилии тогда часто происходили от имени отца) и Татьяны, женщины набожной, трудолюбивой и воздержанной. Петр был поздним ребенком и пользовался особым вниманием и любовью. Родившись в духовной семье, он, по традиции, должен был продолжить дело отца, который и сам не был рядовой личностью: через 6 лет после рождения Петра стал священником в селе Липицы Серпуховского уезда. Образование Петр начал в семье, первыми книгами были букварь, псалтырь и часослов. Семейная педагогика была суровой, но понятливый ученик успевал «не столько от строгости отца, сколько от ласки матери». На восьмом году он уже читал и пел церковные стихи и мог один на клиросе отправлять все пение божественной литургии. Голос у него были светлый, гибкий и приятный. Затем была Коломенская семинария, куда он был отдан вместе с братом Александром (в семинарии будущие служители церкви получали обязательное тогда образование). Но обучение там длилось недолго. Вскоре отец перевел его, вместе с братом, в знаменитую Славяно-греко-латинскую академию в Москву, куда и сам перешел викарным священником к церкви святителя Николая «Красные Колокола». По тогдашнему обычаю, Петр Егорович принял в академии фамилию Левшинов или Левшин. Программа обучения была достаточно широкой, но традиционной для того времени. Кроме специальных, церковных предметов, изучались классические языки с упором на латинский. Учили красноречию, т.е. ораторскому искусству. Преподавание велось в духе и в традициях средневековой схоластики. Учение давалось Петру легко, но условия жизни были тяжелыми. Вместе с товарищем-братом жил у старшего брата, пономаря при церкви св. Софии в Москве, что в Средних Набережных Садовниках, и отсюда «ходил босиком в училище, с грошом на обед», причем, по бережливости и бедности, носил в руках свои «новые коты, чтобы не истоптать их, и одевал их только у Академии». Средства семьи были скудными: отец не имел постоянного места. Петр проявил исключительную любознательность и трудолюбие, а поскольку программа академии его не удовлетворяла, занялся самообразованием. Испытывая с детства любовь к знанию, самостоятельно изучал географию и особенно историю, которую любил всю жизнь, и греческий язык, которому выучился крайне оригинально: выпросив у одного товарища греческую грамматику, списал ее, срисовывая греческие буквы с печатного, отчего и впоследствии всегда писал по-печатному. Ради упражнения посещал греческий монастырь и впоследствии достиг того, что мог не только читать, но и объясняться на греческом языке. Знал также латинский и французский языки. В это время его увлекли послания апостола Павла, особенно последнее, к римлянам. Он знал его наизусть. Мать купила ему «Цицероновы сочинения» и книгу римского историка Квинта Курция «Жизнь Александра Македонского». Эти книги стали событием в его жизни. Вся жизнь протекала в треугольнике: академия, дом и церковь. Постижение наук требовало уединения, но замкнутым Петр не был. Он располагал к себе, был любим окружающими, чему способствовала присущая ему «простота, когда добро называется добром, зло злом, а лукавство лукавством». Курс обучения в академии Петр прошел, как выдающийся по способностям, быстрее обыкновенного. В 20 лет он уже был назначен там учителем пиитического класса и греческого языка. Показательно, что в качестве первых студентов открывшегося в Москве в 1755 г. университета туда призывали и учащихся академии, но Петр отказался, хотя предложение было очень заманчивым: чисто светская направленность университетского образования его не прельстила.