Однако новая концепция человека как основа этого ренессансного идеала уже получила достаточно полную реализацию и в «Письмах», и в «Канцоньере». Мир, который Петрарка противопоставил в «Письмах» современной ему действительности, был миром светской культуры – это был духовный мир человека Возрождения, интересующегося поэзией, филологией, древней историей, способного как равный беседовать не только с папами и императорами, но и с Гомером, Вергилием, Цицероном, Титом Ливием, Сенекой. Фактически создавалась новая религия, в центре которой находился сам поэт с его внутренним миром. Но не бывает религии без прославления, поэтому в тему любви в «Тайне» вплетаются мысли о славе: Лаура для Петрарки неотделима от лавров. Гордое стремление к славе, которым в самой высокой мере был наделен Данте, и которое было очень характерно для многих писателей Возрождения, возникло именно в результате переоценки традиционных, религиозных, этических и эстетических ценностей. Оно было одним из следствий утверждения земной природы и земной деятельности человека. Отстаивая право человека на славу, гуманисты Возрождения завоевывали для человека возможность бессмертия не в потустороннем мире, а в реальном мире истории, политики и культуры. Поэтому одновременно с «Тайной» были написаны или начаты «Покаянные псалмы» («Psalmi poenitentialis»), трактат об основных добродетелях в форме сборника анекдотов и биографий «О достопамятных событиях» («Rerum memorandum libri»), дидактические поэмы «Триумф Любви» («Triumphus Cupidinis») и «Триумф Целомудрия» («Triumphus Pudicitie»), написанные терцинами, а также первая редакция книги лирических стихов на итальянском языке – «Канцоньере» («Canzoniere»). В «Триумфах» Петрарка попытался показать развитие новой личности в формах трансцендентных идей, с которыми в отличие от Данте он уже не мог внутренне отождествиться ни как мыслитель, ни как поэт. В середине XIV в. идти по пути Данте означало идти своей, отличной от Данте дорогой. Это осуществлялось в «Канцоньере», где Петрарка еще теснее примкнул к литературной традиции народного языка. Вместе с тем он видоизменял старые формы, обогащая поэзию гуманистическими концепциями. В сборнике «Канцоньере», над которым Петрарка работал до конца жизни, обобщен опыт всего его предшествующего творчества, и этот опыт сконцентрирован вокруг «я» поэта, типизированного как личность «нового человека». Воспоминающее «я» «Канцоньере» тоже объективировано Петраркой в художественный образ, который индивидуализирован достаточно четко. Включение политических канцон и сонетов, а также стихотворений, не связанных непосредственно с Лаурой, позволяет исследователям отождествить лирическое «я» «Канцоньере» с образом человека Возрождения, который проходит через все произведения Петрарки. В «Канцоньере» этот образ построен так, чтобы показать этого человека,  раскрыв огромное богатство его противоречивого внутреннего мира. Именно поэтому «Канцоньере» – книга о любви. Любовь в «Канцоньере» – чаще грустное, а порой и мучительно-тревожное чувство, граничащее, насколько это было возможно в столь гармонической поэзии, с отчаяньем. Здесь любовь изображается не только как радость, но и как боль потому, что она реальна. Она печальна, потому что она – любовь отвергнутая. Изображая свою печаль, поэт часто проецировал ее на природу, и тогда его внутренний мир оказывался частью природы и мог приобретать поразительную пластичность. Однако у Петрарки гармония человека и природы, скорее, идеал, чем реальность. Герой «Канцоньере» едва вышел за пределы средневековых идей. Он еще помнит, что любовь почитается грехом, и это тревожное воспоминание переплетается с воспоминаниями о Лауре. Традиционная безответность любви в «Канцоньере» мотивирована добродетелью. Чувственность подавляется, но смятение чувств выставляется напоказ как реальная человеческая ценность с большой поэтической силой и с еще большей смелостью, чем в «Тайне». Петрарка кается в греховности своей любви, но не отрекается от нее, не проповедует аскетического презрения к миру.