Титул «патриарх» вошел в постоянное употребление лишь после Юстиниана I Великого (527–565 гг.), несмотря на 6-й канон Первого Вселенского собора. Хотя епископа все еще выбирало собрание верующих, во многих случаях, особенно в более важных центрах, эти выборы стали простой формальностью. Епископский сан нередко переходил от отца к сыну или от брата к брату. Власть, которой епископы располагали не только в религиозной, но и в экономической сферах, делала назначение на епископский пост чрезвычайно привлекательным для членов состоятельных семейств. Давление, которое многие из них оказывали на центральные органы управления, начиная с эпохи Константина, было не одно только духовного порядка. Так, Александрийский епископ Александр был обвинен в саботаже снабжения зерном Константинополя, чтобы вынудить императора занять менее двойственную позицию по отношению к арианству. Имели место выборы епископами лиц, только что принявших христианство или идеологически остававшихся за его гранью. Так, в 411 г. епископскую кафедру в Птолемаиде (в Ливии) принял философ-неоплатоник Синезий из Кирены, еще не будучи крещеным, а сын некоего высокопоставленного чиновника Амвросий перешел почти непосредственно от обязанностей гражданского администратора Эмилии и Лигурии с резиденцией в Милане к обязанностям епископа ломбардской митрополии. Милан в то время имел гораздо большее значение, чем Рим, и не только по политическим, но и по религиозным причинам. В административной области три большие восточные митрополии (антиохийская, александрийская и константинопольская) охватывали только одну из четырех префектур, восточную, на которые Диоклетиан разделил империю. Антиохийская распространяла свою власть на Сирию, Палестину, Месопотамию, Аравию и Киликию, юго-восточную часть Малой Азии. Александрийская – на Египет. Юрисдикция константинопольской митрополии распространялась на большую часть Малой Азии и Балканского полуострова. От Рима же зависели три западные префектуры: Италия, Галлия и Иллирия. Теоретически управление церковью должно было бы соответствовать этому делению, на деле же ситуация развивалась совсем в ином направлении. Второй Вселенский собор (381 г.) постановил, что Константинопольский епископ по преимуществам чести должен следовать за Римским епископом, т.к. Константинополь – это Новый Рим. Тем же собором Константинопольскому епископу был подчинен фракийский диоцез, но в действительности его влияние и власть простиралась и на Малую Азию, и на Понт. Четвертый (Халкидонский) Вселенский собор (451 г.) подтвердил учреждение митрополии в Константинополе и санкционировал власть Константинопольского епископа над Фракией, Азией и Понтом, экзархи которых, потеряв свое прежнее значение, стали в подчиненные отношения к нему. Тот же собор учредил в Иерусалиме самостоятельную митрополию и приравнял Иерусалимского епископа к Александрийскому и Антиохийскому патриархам. Таким образом, появилось пять главенствующих епископов, или патриархов, но авторитет римской церкви был заметно умален. Тем не менее, по преимуществу чести первое место между ними принадлежало Римскому епископу, за которым шли патриархи Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. С точки зрения восточного церковного права, папа Римский также рассматривался как патриарх, притом единственный патриарх Запада. Но Рим никогда не становился на эту точку зрения. Папа Николай I в 866 г. на вопрос болгарского князя Бориса: «Кто истинные патриархи?» – ответил: «Епископы Рима, Александрии и Антиохии, т.к. эти церкви имеют апостольское происхождение».