Помешала ли Павлу в этом смерть, как полагают некоторые ученые (например, Ваттенбах), или же что-то другое – судить трудно. Представляется вполне логичной все же точка зрения (например, Добиаш-Рождественской) о сознательном завершении «Истории лангобардов» временем высшего расцвета лангобардского государства: Павел из патриотических соображений не хотел писать о падении своего народа, свидетелем которого он был. Действительно, изобразить борьбу лангобардов с франками в профранкском духе Павел не хотел как патриот, изобразить ее с патриотической точки зрения остерегался (ведь Карл оставался всемогущим правителем Италии, к тому же Павел был обязан ему освобождением брата), а быть бесстрастным хронистом не мог – слишком тяжело отразилось на нем падение его родного народа, столь могущественного в прошлом. Обращаясь к прошлому лангобардов, Павел делит его на определенные исторические периоды, распределяя по шести книгам в тщательно продуманном порядке так, что каждая книга заканчивается каким-то узловым, переломным событием: 1-я – вступлением лангобардов в Италию, 2-я – десятилетним междуцарствием, 3-я – смертью короля Автари и т.д. до последней, кончающейся смертью Лиутпранда. Внутри каждой книги порядок размещения материала произвольный: исторические факты перемежаются с воспоминаниями о подвигах предков, родовыми преданиями, народными сказаниями. Павел не отделяет вымысел от исторической действительности и, таким образом, отходит от традиций античной историографии, утверждая метод механической компиляции литературных источников. Лишь изредка он сопровождает легкими критическими замечаниями приводимые им легенды, называя их, например, «смешной сказкой». Общий характер «Истории лангобардов» – историко-беллетристический. Хронология в нем не отличается точностью и порой даже запутана. События, заимствованные из разных источников, чаще всего соединяются между собой очень неопределенными временными обозначениями: «спустя несколько лет», «в то же время», «между тем» и т.п. Почти нигде в сочинении нет точных ссылок и на источники («один правдолюбивый старец рассказывал...», «некий воин, участвовавший в сражении, говорил...» и т.п.). Историческое повествование перебивается разнородными отступлениями: описаниями Италии, памятников искусства и архитектуры, романтическими рассказами, фантастической этимологией географических названий, иногда рассказами о чудесах и сказками и т.д. Язык сочинения ясный и чистый, близкий к классическому. Тон повествования живой, местами романтичный. Увлекательное изложение и образцовый язык были причиной того, что «История лангобардов» получила большое распространение и пользовалась большой популярностью в Средние века. Об этом свидетельствуют 114 ее рукописей (IX–XVI вв.), несколько переработок и продолжений, более 15 извлечений из нее. И для нас она представляет несомненный историко-литературный интерес, в качестве единственного источника для ознакомления с историей лангобардов, и как образец историографии VIII в.