НОВЫЙ ЗАВЕТ (от греч. – завет, завещание, союз, договор) – вторая часть Библии, собрание Священных Писаний христиан. Новым Заветом христиане назвали учение Иисуса Христа в отличие от старого (Ветхого) Завета (имеется в виду договор с Богом). В Новый Завет входят четыре Евангелия: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна; Деяния апостолов; 21 послание: 14 посланий, автором которых церковь признала апостола Павла (они адресованы конкретным христианским общинам); Послание Иакова; два послания Петра, три послания Иоанна; Послание Иуды. Эти послания называются соборными (т.е. всеобщими), т.к. адресованы всем христианам. Последняя книга Нового Завета – Откровение (Апокалипсис) Иоанна Богослова. Состав Нового завета оформился не сразу. Идеологический синкретизм первого века христианства способствовал вторжению в новую религию восточной демонологии, иранских эсхатологических и дуалистических концепций, малоазийских и египетских культов умирающего и воскресающего бога, а как только вновь созданная религия проникла в среду диаспоры, она обогатилась греческими и римскими элементами. Этот синтез различных традиций, устный по форме и прагматический по духу характер первых христианских проповедей, определили основные черты ранней христианской литературы. Авторы той эпохи охотнее прибегали к поэтическим символам, чем к формальной теологии. Притчи и сентенции Иисуса в Евангелиях, эсхатология и мистика «Апокалипсиса» Иоанна, поучения Павла в его посланиях апеллировали, скорее, к чувству, чем к логическому рассуждению, строились с помощью наглядных чувственных образов и в поэтическом стиле. Евангелие от Марка сохранило некоторые особенности устной речи и колорита арамейского языка, на котором началась проповедь: в нём использован метод компиляции всевозможных устных легенд. Послания апостола Павла напоминают письма Эпикура, но более интимны и доверительны по тону. В том же духе, но с широким применением приёмов эллинистической историографии составлены канонические «Деяния апостолов». Почти целиком в русле восточной эсхатологической литературы сложился «Апокалипсис» Иоанна, в нём возрождаются в христианской обработке вдохновенная речь и мистические озарения ветхозаветных пророков. От литературы первых десятилетий христианства до нас дошёл, прежде всего, данный комплекс религиозных сочинений, выбранных из множества им подобных, как наиболее адекватное выражение новой веры, прибавленных к Септуагинте (переводу ТаНаХ на греческий язык) и вместе с ней составляющих христианскую Библию. Заглавие сборника обусловлено сложной эволюцией идей. В основе иудаизма лежит представление о «союзе» или «договоре» между Богом и человеком (или общиной людей, «народом Божьим»), в силу которого человек принимает заповеди Бога и творит на земле Его волю, а Бог охраняет и «спасает» человека, сообщая его существованию благотворное равновесие. Но постепенно акцент переносится с равноправного «договора» двух сторон на волеизъявление Бога, полновластно определяющего нормы человеческого поведения в сумме заповедей, поэтому в Септуагинте многозначный иудейский термин передан не словом «договор», а словом «завещание», подчёркивающим идею авторитетного (даже авторитарного) волеизъявления. Между тем в эсхатологических чаяниях иудаизма возникает мысль, что Бог заново заключит «союз» с людьми – притом на этот раз не с отдельным избранником или избранным народом, но со всем человечеством – и на условиях более «духовного» служения. Термин «новый союз» встречается в Ветхом Завете; затем он служил самосознанием кумранской общины. Слово «новый» как нельзя лучше передаёт эсхатологический историзм раннехристианской религиозности; члены христианских общин чаяли космического обновления и сами ощущали себя «новыми людьми», вступившими в обновлённую жизнь. Чувство сдвига, осуществления неожиданного и непредставляемого – вот что выражают слова «Новый Завет». Это спиритуалистическое учение о единобожии, углублённое учением о троичности Лиц в едином существе Божества, дало повод к глубочайшим философским и религиозным умозрениям; способствовало развитию учения об абсолютной ценности человеческой личности как бессмертного, духовного существа, его идеальном назначении, заключающемся в бесконечном, всестороннем духовном совершенствовании; о полном господстве духовного начала над материей.