Сказанное А.А. Мечёв принял как возложенное на него послушание старчества, к которому он был подготовлен многими годами подвижнической жизни. «Пастырь должен разгружать чужую скорбь и горе», – учил он впоследствии, опираясь на опыт своей жизни. Духовно близкими к А.А. Мечёву были современные ему оптинские подвижники – иеросхимонах Анатолий (Потапов) и скитоначальник схиигумен Феодосий. Они изумлялись подвигу московского старца «во граде, яко в пустыни». Анатолий приезжавших к нему москвичей направлял к А.А. Мечёву. Старец Нектарий (Тихонов) говорил: «Зачем вы ездите к нам? У вас есть отец Алексей». Ранее пустая церковь святителя Николая стала переполняться богомольцами, среди которых появились представители интеллигенции (профессора, врачи, учителя, писатели, инженеры, художники, артисты, философы) и студенческая молодёжь, которой А.А. Мечёв уделял особое внимание. В нижнем, жилом, этаже храма он открыл начальную церковноприходскую школу, а также устроил приют для сирот и детей неимущих родителей. В течение 13 лет А.А. Мечёв преподавал Закон Божий в частной женской гимназии Елизаветы фон Винклер. Благословил на писание икон свою духовную дочь Марию, которая пришла к нему в храм девочкой-подростком вскоре после смерти отца, священника и художника Николая Соколова. Впоследствии она стала замечательным иконописцем, приняла монашество с именем Иулиания, основала при Московской духовной академии иконописный кружок, из которого выросла иконописная школа. Высоко оценивал пастырскую деятельность А.А. Мечёва наместник Чудова монастыря архимандрит Арсений (Жадановский; с 1914 г. – епископ Серпуховской). В 1920 г. патриарх Тихон (Белавин) наградил А.А. Мечёва крестом с украшением. Патриарх Тихон при хиротонии всегда учитывал отзыв А.А. Мечёва о кандидатах в священники и предложил ему взять на себя труд по объединению московского духовенства. Собрания духовенства проходили в храме Христа Спасителя, но по условиям того времени вскоре были прекращены. Дважды А.А. Мечёва вызывали в ОГПУ (в конце 1922 г. и 30 марта 1923 г.) и запрещали принимать народ. Во второй раз беседа была недолгой, т.к. старец был тяжело болен. Он скончался в Верее, гроб с его телом был доставлен в родной храм святителя Николая в Клённиках 27 июня 1923 г. До самого утра следующего дня церковные общины Москвы во главе со своими пастырями приходили петь панихиды и прощаться с почившим.